Дом Для Демиурга. Том первый

— Благодарю за заботу, госпожа баронесса, — улыбнулся одними губами брат Жан. — Может быть, мои наставники нашлись бы с ответом, но я не буду оскорблять ваше гостеприимство отказом. Увы, я послан к вам с недобрыми известиями… Кратко говоря — мы не сумели понять сути дела. Если же говорить более подробно…

— Излагайте уж, — махнула рукой Марта. Последняя надежда была, и та пропала.

— Мы произвели наитщательнейшие исследования, а потом списались с нашими братьями из других монастырей. К сожалению, с севера мы ответа не получили, там идет война. В других землях же ничего подобного не случалось. Мы предполагаем, что погибшие участвовали в неком богохульном обряде, за что их постигла кара Сотворивших. Но суть этого обряда нам постичь не удалось. Если вы позволите прибывшим со мной братьям пройти вверх по Ролене до самых истоков и поговорить с людьми…

— Да позволю, конечно, — кивнула Марта. — Искали там. Может, вам повезет…

— Мы приложим все усилия, госпожа баронесса, — поднялся монах со стула. — Я сам прослежу за ходом расследования.

— Уж проследите, — мрачно ответила баронесса Брулен. — Нам здесь никаких богохульных обрядов — не надо!

Ко второму визиту в дом герцога Флэль подготовился заранее. Шансы встретить прекрасную девицу были высоки, а в том, что слуги ни за какую плату не передадут ей записку, он не сомневался, раз поглядев на суровых здоровяков с военной выправкой; но безымянная пока юная дама ранила его в самое сердце. Кертор даже рассорился со старой подружкой Лориной, чего раньше себе не позволял: любовница была и красива, и весьма умна, а потому с ней всегда было легко и весело. Но в один из визитов он невольно вспомнил стройную девочку с пепельными косами, посмотрел на свою пассию и вдруг разругался с ней в пух и прах из-за сущего пустяка: Лорина попросила сводить ее в театр нынче же вечером, услышав отказ — у Флэля были свои планы, — надула губки, и дело кончилось нешуточной перебранкой.

Чем справедливее были упреки Лорины, тем больше Кертору хотелось покинуть уютный чистый домик, который снимал для подружки уже второй год. Закончился скандал уж вовсе неприлично: Флэль швырнул на стол кошелек с полусотней сеорнов и вышел, хлопнув дверью.

Влюбиться в лишь раз увиденную девочку, поссориться из-за нее с любовницей, строить планы — ну что, что могло быть глупее? Глядясь в зеркало, Флэль видел там набитого дурака, но ничего с собой поделать не мог. Минутная встреча на лестнице, казалось, перевернула всю его жизнь. Он нашел писца, который вызвался начертать на кружевном платке куртуазную записку для девушки, и надеялся, что сумеет "случайно" обронить платок так, чтобы он остался в руках предмета страсти.

Несколько раз он совершенно без причины оказывался на Фонтанной площади, а потом снял в трактире напротив комнату, выходившую окнами на площадь. При помощи зрительной трубы можно было разглядеть окна особняка Гоэллона; правда, обычно они были прикрыты плотными занавесями, и увидеть ничего не удавалось. Стена, доходившая до середины второго этажа, мешала наблюдать за двором, но пару раз Флэлю повезло: он разглядел голубоглазую девушку, выезжавшую вместе с секретарем, какими-то двумя юношами и несколькими слугами.

Взрослому человеку было неприлично развлекаться подобным образом, но Флэль надеялся, что о его страданиях и деяниях никто в столице не узнает — иначе смеху было бы на девятину, а то и на две. Уж герцогиня Алларэ не преминула бы обточить о Кертора язычок, а где она, там и ее гости, так что смело можно было бы уезжать домой и прятаться там до следующей зимы.

Судьба благоволила к влюбленному: когда он въехал во двор, его драгоценная красавица оказалась там — ждала, пока слуга выведет для нее лошадь. На ней был темно-коричневый плащ с золотым шитьем. Ярко-рыжий лисий мех окружал лицо сияющим ореолом. Герба на плаще не было, но Флэль уже знал, кто эта девушка: одна из семьи Къела; вот только не знал, как ее зовут. У графа Къела было три дочери; кто же эта? Хильда, Линда или Керо?

Поблизости стояли те два молодых человека, которых Флэль приметил в зрительную трубу: один — рыжий и коренастый, другой — высокий и черноволосый. Оба говорили о чем-то своем, не обращая внимания на девушку. Платок упал к ее ногам.

— Вы уронили платок, — сказала пепельноволосая.

— Нет, помилуйте, — улыбнулся Флэль. — Мой платок при мне, вот он, а на этом вышит ваш герб. Вы ошиблись.

— Неужели? Да, вы правы, — серьезно кивнула девушка.

Прикосновение к руке, когда Флэль возвращал девице Къела "потерю", заставило его вспыхнуть. Даже через две перчатки и на краткое мгновение, но этого было достаточно. Юная дама прекрасно знала, что не роняла платок, но не стала спорить и упираться, а спрятала его в кошелечек на поясе.

Флэль коротко поклонился на прощание и отправился в дом. Скорого ответа он не ожидал, но когда визит подошел к концу и он проходил под лестницей на первом этаже, мимо просвистело нечто ярко-красное. Кертор едва не подпрыгнул, но это оказался всего лишь клубок шелка.

— Ах, — раздался голос сверху. — Я уронила нитки… простите!