Дом для Странника (СИ)

Кристоф вошел в комнату и огляделся. Света большой свечи и почти полной луны было достаточно, чтобы разглядеть спальню во всех подробностях. Но ему это и не нужно было, он помнил ее и так. Тоска в нем уже расправила крылья. Граф оперся рукой о дубовый стол.

«Она прижимает его к столу, вынуждая опереться на него рукой. Забирает бокал с вином. Ласковые губы спускаются все ниже по его груди, животу. Что она задумала? „Я хочу попробовать. Но не вино. Я хочу попробовать на вкус тебя“. Он почти сходит с ума от невероятного наслаждения. „Ты вкуснее любого вина“. Ее чуть хриплый от удовольствия голос и слова снова выкидывают его в другой мир. Но едва затихла дрожь, он подхватывает ее и кладет на стол, попутно скидывая с него все, что могло ему помешать. „Моя очередь, родная“ И она выгибается от наслаждения под его губами, сжимая руками его голову».

Тоска заполнила каждую клеточку его тела. Кристоф огляделся по сторонам в поисках утешения и забрался в постель. И только тогда понял, что свеча горит не просто так. Она освещала портрет, которого не было здесь раньше. Он поднял на него глаза и…

«Сентябрь. Яркий солнечный день. Голубое море Испании и горячий песок под ногами. Распахнутая до половины груди рубашка, закатанные рукава и штаны. Диана появляется из-за большого камня в темно-синем купальнике: маленькая юбчонка и лифчик. Оставаться спокойным нет никаких сил, и он ныряет в море, спасаясь от искушения и слыша ее смех.

Он сидит на песке и смотрит, как она выходит на берег. Купание ему не сильно помогло, он хочет ее еще больше, чем прежде. Она само совершенство. „Ой, медузы, не повезло мне“ говорит его принцесса и пулей выскакивает на песок, потирая покрасневшее бедро и живот. Он мгновенно оказывается около нее, встает на колено, чтобы рассмотреть ожоги поближе.

Проводит рукой по идеальному бедру, убирая красную волнистую полоску, и чувствует ее руки в своих волосах. Поднимает на нее взгляд и целую минуту они просто смотрят друг другу в глаза. Он видит желание и любовь в серебре ее зрачков и с трудом заставляет себя перевести взгляд на красную полоску ожога на ее животе. Непреодолимая потребность поцеловать ее сводит его с ума, а губы находятся прямо напротив следов медузы на ее прекрасном теле. Что ему остается? И он начинает прокладывать дорожку из поцелуев по ее животу, успокаивая, залечивая и наслаждаясь каждой секундой, понимая, что пропал. От неизбежного их спасает смущенный голос.

— Ох, простите, я не хотел вам мешать.

Кристоф встает так, чтобы загородить собой Диану, но она ныряет под его рукой и привычно прижимается спиной к его телу. Он тяжело вздыхает, но покорно обвивает ее талию своими руками, наслаждаясь теплой гладкой кожей.

— Диего Родригес де Сильва Веласкес, художник. Еще раз простите меня, но я не смог удержаться. Я никогда не видел так идеально подходящих друг другу людей. Позвольте мне нарисовать вас. Я прошу!

— Да, конечно! Кристоф, ты даже не представляешь, как нам повезло! Вы будете великим художником, Диего.

— Вы льстите мне, сударыня.

— Принцесса Конде, сударь. — Поправляет его он. Она умоляюще смотрит на него.

— Хорошо, один портрет, но мы должны переодеться.

— Ты страшный зануда, виконт де'Бражелон, и когда-нибудь я тебе отомщу».

Они провели несколько прекрасных дней в гостях у Диего, который рисовал тот портрет, что висит теперь у него в спальне, и уговаривал их повторить для него сцену, что так впечатлила его на пляже. Тогда Кристоф на уговоры не поддался. Так или иначе, но хитрый Веласкес все равно нарисовал второй портрет и запечатлел их в тот момент, когда они смотрели друг на друга. Только слепой не увидел бы всепоглощающую любовь, соединяющую их двоих.

Кристоф закрыл глаза и погрузился в пучину беспросветного отчаяния и нестерпимого желания. Каким же благородным и самоуверенным дураком он был тогда. Ведь они могли были быть так счастливы вместе все то время, что знали друг друга!

«Они лежат в постели, прильнув друг к другу. Он опирается головой на левую руку, кончиками пальцев правой легко касаясь прижавшейся к нему спиной Дианы. Она такая счастливая и безмятежная во сне, что он чувствует себя на седьмом небе и может смотреть на нее вечность. Добирается до ее кисти и она, даже не проснувшись толком, переплетает свои пальцы с его, целуя их один за одним, а потом прячет его руку на своей груди, сворачиваясь клубком вокруг нее. „Я всегда буду любить тебя, родная. Для меня нет никого дороже и ближе тебя. Ты единственная звезда в моей бездонной черной пустоте“ шепчет он, обвиваясь вокруг любимой, защищая ее от всех бед и невзгод своим сильным телом. „Я не смогу жить без тебя, родной. Помни это всегда и береги себя для меня. Ты моя жизнь“ отвечает она, и он обнимает ее еще крепче, прижимаясь щекой к ее щеке».

Эмоции захлестывали его, когда он почувствовал отголоски ее чувств и потянулся им навстречу всем сердцем.

«— Я знаю, что тебе тоже плохо. Но я постараюсь быть сильной. — Услышал Кристоф любимый голос.