Дом Дверей

— Мы немного задержались в пути, — объяснил Тарнболл. Потом он заметил, как предостерегающе нахмурился Джилл, и не стал больше ничего говорить. Бессмысленно и даже глупо было бы пугать Хагги, упомянув об охотнике. Они, наоборот, хотели его разговорить.

— А смогут ли они найти эту пирамиду в темноте? — забеспокоилась Анжела.

Джилл внимательно посмотрел на особняк.

— Думаю, да. В звездном свете это строение напоминает огромный ком снега. — Затем голос его изменился. — Ого-го!

Остальные проследили за его взглядом. Летучие мыши, рассевшиеся на вершине, начали спускаться с карниза на карниз, усаживаясь ряд за рядом, плечо к плечу вдоль карниза второго этажа. Их удивительные глаза, не моргая, уставились на Джилла и его спутников.

— Мы можем разжечь костер, — предложил Тарнболл и тут же почувствовал, как напрягся Хагги. — Куда это ты собрался?

Хагги снова изогнулся, и Тарнболл крепче взял его за руку. Джилл тем временем обыскал карманы Хагги. Во внутреннем кармане он нашел коробку спичек и сразу узнал ее.

— Раньше они принадлежали Клайборну.

— Я… Я подобрал их на том месте, где он их оставил, — начал оправдываться Хагги. — Они лежали возле костра. Они сушились. Я… Я не хотел, чтобы они сгорели и пропали бесцельно. Драгоценная вещь эти спички.

— Ты к тому же еще и вор! — прорычал Тарнболл. Он выпустил Хагги и оттолкнул его от себя. — Вот что я тебе скажу: убирайся-ка ты подобру-поздорову. Беги со всех ног, потому что если я увижу тебя снова… ты — конченый человек.

— Не пойду я никуда, — ответил ему Хагги. — С чего это?

Тем временем Джилл и Анжела собрали сухую листву и пучки вереска. Потом Джилл оторвал полосу ткани от подкладки своего пиджака и поджег ее. Ткань почти сразу занялась, а следом за ней трава и ветки. Пламя взметнулось к небу. Тем временем Тарнболл отыскал несколько больших ветвей. А через пять минут костер вздымал к небу языки пламени. Теперь главной проблемой стало поддерживать пламя. Тем временем летучие мыши отступили, очистив второй этаж.

Хагги мог только протестовать:

— Боже, вы их испугали и заставили отступить!

— Мы этого и добивались, — сказал ему Джилл.

— Вы испугали и летучих мышей, и воющих охотников, — зафыркал Умник. — Вы распугали всю дичь!

Тарнболл повернулся к Хагги.

— Да, мы запалили этот костер. Как ты считаешь, что для нас важней: жизнь Андерсона и остальных или твой проклятый желудок?

Глядя на Хагги, Джилл подумал: «Подумаешь, его желудок! Хагги — одна из низших форм…»

Неожиданно его размышления были прерваны. Откуда-то из ночи послышался крик, вплетенный в холодящие душу завывания, — крик, который мог вырваться только из человеческого горла!

— Джек! — Джилл сжал руку гиганта. — Помоги мне забраться на крышу.

Тарнболл сложил руки чашечкой. Джилл поставил в нее ногу, метнулся вверх, зацепился за край парапета и забрался на нижний этаж особняка. В этот миг он мысленно сказал себе: «Я не верю в то, что сделаю это! Может быть, Тарнболл был не так уж и не прав. Откуда я черпаю силы? Или это последняя вспышка перед грустным финалом».

— Брось мне ветвь!

Тарнболл выдернул толстую горящую ветвь из костра и осторожно перебросил ее Джиллу. Тот изогнулся и поймал ее в воздухе.

— Вот так! — крикнул он, обращаясь в ночь. — Мы здесь! — И он замахал горящей ветвью над головой, подавая сигнал тем, кто остался в лесу. Его голос прокатился над лесом и вернулся с эхом. А потом тишина, словно плащ, легла на равнину и серебристый лес. Джилл услышал шорохи, царапанье когтями по камням, хлопанье крыльев за спиной и над головой. Он резко обернулся, выбросив вперед трещащий искрами факел…

…Но трусливые крылатые твари отступили от края верхнего этажа, крыльями защищая глаза от ярко-желтого света. Джилл ткнул факелом в их сторону и прокричал:

— Хах!

И летучие мыши отступили еще дальше.

Но… те, кто раньше выл в лесу, замолчали. Наступила тишина. В угрожающей ночи треск огня был единственным звуком.

— Если раньше они не знали куда идти, то теперь-то определенно знают!

— Послушайте, — прошептал Хагги. — Тихо, да… Мне кажется, я слышу мысли этих ублюдков…

Джилл прислонил ветвь к стене так, чтобы та высветила дорогу к особняку. Если, конечно, кто-то из троицы, оставшейся в лесу, выжил. И снова прокричал, обращаясь в пустоту:

— Вот дорога! Идите на огонь!

Он подошел к краю стены, перегнулся, повис на руках, а потом спрыгнул вниз. В тот миг, когда он приземлился, он вновь услышал слабое завывание, которому вторил чей-то голос из другого конца леса.

А потом из ночи до него донеслись человеческие голоса. Первым зазвучал голос Варре:

— Джилл, Тарнболл… мы вас видим! Мы идем!

Еще они услышали голос Клайборна, но он говорил неразборчиво, завывая и тараторя, словно безумец… Однако, похоже, кроме Варре и Клайборна кто-то еще подбирался к их костру, потому что когда американец остановился, чтобы позвать Джилл а и Тарнболла, вновь затряслась земля и послышался странный цокот копыт.

— В этот раз, — возбужденно пробормотал Хагги. — Может, в этот раз!