Дом, куда возвращаемся

— Молодец, — сказал она, перестав смеяться. — Сразу видно — недавний студент… Ну что ж, теперь принимайтесь за работу. Приборы я вам показала, задачи перед вами еще вчера поставила. Могу только повторить — нам очень нужны быстрые экспрессивные методы анализа стекла и сырьевых материалов. Некоторые задачи обычными аналитическими методами мы вообще решить не можем. Вот теперь, когда начали варить хрусталь в ванной печи, на его поверхности появилась синева. Мы, лаборатория, пока ничего не можем объяснить, и одна из причин — у нас нет хорошего прогрессивного метода. В металлургии спектральный метод давно нашел применение, а в нашей промышленности… Вот вы и начинайте.

2

Когда-то на полках магазинов полно было изделий из хрусталя, каждый мог спокойно и без очереди купить их — только деньги заплати… Тогда, правда, не хватало стаканов, самых примитивных, из которых пьют воду. Даже те стаканы, что были, — толстые, граненые, зеленоватые, — быстро раскупали: не побежишь же к ведру с пригоршней. А когда на прилавках в изобилии появились стаканы — круглые, тонкостенные, красивые, — с витрин исчез хрусталь. Будто кто-то веником смел. Это было как раз в то время, когда в продаже появились первые плащи из болоньи и белые нейлоновые рубашки, которые, как известно, не надо утюжить; все это: и нейлоновые рубашки, и плащи-болонья — даже в жару надеть их считалось шиком, — и хрусталь, и малоизвестное до сих пор слово «сервант» — как-то сразу, рывком, даже не спрашивая разрешения, вошло в людской быт и заняло там свое почетное место.

Люди неожиданно увлеклись эстетикой, везде слышалось: «Почему нет хрусталя?» Покупали все: и хорошее, и плохое. Лишь бы хрусталь. Лишь бы звенело и блестело. Когда тут было рассматривать форму и содержание, если у соседа в серванте что-то блестит и позванивает, а у тебя нет и достать негде, хоть ты сам в тот сервант становись.

Примерно тогда на заводе решили варить хрусталь в ванной печи беспрерывного действия — давать продукцию и днем и ночью. Дело это было новое, рискованное, но уже имелся опыт варки хрусталя таким способом на других заводах.

Главный инженер и начальник производственного отдела съездили в командировку на завод, где варили хрусталь новым способом, в министерстве директора поддержали, и пошло, покатилось… Выбивали фонды, заказывали чертежи, материалы, искали место для печи.

Узнав о строительстве новой ванной печи, Турина пошла к директору.

— Я думаю, — сказал, медленно растягивая слова, Воробьев, выслушав Антонину Ивановну, — что вы ошибаетесь. Печь нам, заводу, нужна. Во-первых, стаканами рынок мы насытили, еще год-два и все — покупателей не найдешь со свечкой… Во-вторых, заменив горшковую печь на ванную, мы резко повысим производительность. Нам надо обновлять ассортимент, понимаете, надо. Не мне вас учить. Новая печь для варки хрусталя — дело перспективное, это стабильная прогрессивка… Да и многое другое заставляет расширять производство. Это не моя прихоть. Время ставит перед нами новые задачи, и мы должны их решать. А кто не справляется с этими задачами, должен уступить дорогу молодым. Не ожидал я от вас такого, Антонина Ивановна, не ожидал…

— Да я не о том… Еще раз подчеркиваю: технология варки хрусталя в горшковой печи и в ванной разная, и всякое может быть.

— Что может? — почему-то Воробьев разозлился, и Турина сразу это почувствовала. От сухого короткого вопроса Антонина Ивановна покраснела и растерялась — хорошо знала, как умеет разговаривать Воробьев на собраниях, когда «горит» план… Но отступать было поздно.

— Теперь трудно сказать. Надо все проверить хотя бы в полупроизводственных условиях. Помните случай с бурлением…

Когда-то на заводе внедрили бурление стекломассы воздухом. Через два месяца потекла печь — что-то не учли, тысячеградусное стекло потекло в цех, на аппаратуру. К счастью, люди остались целы. После были выговоры, Гусева сняли с должности главного инженера.

— Уже проверили, — сказал Воробьев. В последние годы у него начало желтеть лицо, особенно это было заметно на заседаниях, когда что-то не ладилось на заводе. Директор внимательно посмотрел Антонине Ивановне в глаза. — Главный и Гусев ездили на завод, где варят хрусталь.

— Но там ведь газ, а у нас жидкое топливо. И мы это не учитываем.

— Обогреваем же мы жидким топливом другие печи, и ничего. Так что, Антонина Ивановна, напрасно вы поднимаете панику. — Воробьев улыбнулся одними губами и встал с кресла. Турина поняла — разговор окончен.

Покрасневшая и слегка пристыженная вышла Антонина Ивановна из кабинета Воробьева. Она и не надеялась, что ей удастся убедить директора хотя бы на время отложить строительство новой печи и сделать небольшую экспериментальную печь. (В дальнейшем эту печь можно было бы отдать художникам.) Хорошо знала: если Воробьев что-то решил, так и будет, пусть хоть камни с неба падают. Но такой уже был характер — пока не выскажешь свое, наболевшее, не успокоишься.