Дом лжи

Точно, это первый рубеж, который нам надо пройти, иначе Вики останется без денег. Главное – преодолеть его, а с остальным мы как-нибудь разберемся. Нельзя, чтобы Саймон и Вики развелись раньше, иначе им придется делить деньги. То есть мне нужно, чтобы Вики и Саймон продолжали свое дело долго и счастливо – по крайней мере, до тех пор, пока она не возьмет контроль над деньгами в свои руки и не передаст его мне. Надо продолжать думать о дне, когда это случится. Двадцать один миллион долларов.

– Будь ласкова с ним в ближайшие дни и продолжай разыгрывать дурочку. – До чего же хорошо давать советы – чувствуешь себя так, как будто контролируешь ситуацию.

– О Лорен он услышит только завтра. Наверное, это будет в новостях.

– То есть первого ноября. Значит, нам останется провести тебя еще через два дня.

Мы сможем. Вики справится. Сил ей хватит.

– Я только посижу с тобой пару минут, – говорит она. – Я смотрю на тебя, и мне становится спокойнее…

Я тоже успокаиваюсь. Мне уже лучше. Я проскочил! Сделал дело и не попался…

Или все-таки облажался в чем-нибудь? На меня снова накатывает страх. Я опять начинаю просчитывать худшие сценарии. И все равно не вижу, как можно связать меня с Саймоном или Вики.

Мы сидим молча. Вики потягивает виски. Я наливаю себе еще.

Напряжение ослабевает. Все получилось. Сработало. Все сработало, и все теперь будет олл райт, как поет Боб Марли.

И почему я вечно так волнуюсь? Зря я волнуюсь. Все идет хорошо. И будет отлично.

– Ты как? – спрашивает вдруг Вики.

Лучше. Мне уже лучше. Гораздо, гораздо лучше.

– Все будет как надо, – говорит она. – У нас есть алиби.

Алиби. Какое забавное слово… Если долго повторять одно и то же слово, оно начинает казаться смешным. Алиби. Али-би. Почти как Али-баба. Али-баба и сорок разбойников. Помню, я читал такую сказку в детстве.

А потом сам стал разбойником!

Забавно.

Даже не знаю, чего я так волновался.

Может, я даже возьму Али-бабу своим следующим псевдонимом. Хотя зачем псевдонимы, у меня будут деньги!

– Чему ты смеешься? – спрашивает Вики, наклонив голову.

– Сам не знаю, наверное, из-за сна… я не спал прошлой ночью… просто…

Вики вдруг придвигается ко мне и усаживается на меня сверху, раздвинув ноги. Ее вес прижимает меня к дивану, лицо оказывается совсем рядом с моим.

– Ты измучился. У тебя измученный вид, Кристиан. Тебе надо поспать. Все сделано. Ты все сделал. Теперь тебе надо спать. Завтра мы подойдем еще на шаг ближе к тому, чтобы быть вместе.

Я кладу голову на спинку дивана.

Я, я-а-а… как я устал.

– Зато теперь ты можешь отдохнуть, – говорит она и кладет обе ладони мне на грудь. – Нас никто не поймает. Я получу двадцать один миллион долларов и отдам их тебе, а ты превратишь их в сто миллионов.

Я закрываю глаза, волна изнеможения прокатывается по моему телу, которое делается легким, как во сне.

– Да. Это… будет.

Она отталкивается от меня и встает с дивана.

– Куда ты…

– Пойду, помою стакан. Чтобы моей ДНК не осталось, понял?

– Да, то… то… точно. – Глаза закрываются. Ничего не могу с собой поделать.

* * *

Что такое?

– Привет, это снова я. – Вики опять оседлала меня, дышит мне в лицо. – Похоже, ты совсем устал, Кристиан. Ты готов ложиться спать, малыш?

Я чуть-чуть приоткрываю глаза.

– Ага…

– Вот и хорошо, сейчас поспишь. Стакан я помыла. А ты уничтожил все мои следы в этой квартире?

Я киваю. Кажется, киваю. По крайней мере, голова у меня точно двигается.

Ее палец в перчатке гладит меня по лицу, скользит по носу.

– Я ведь могу доверять тебе, да, Кристиан?

– Можешь…

– Ты же не украдешь у меня все деньги после того, как я доверю их тебе, а? – Она жмет пальцем мне на кончик носа.

– Что… н-нет…

Что-то холодное утыкается мне в подбородок снизу, заставляет запрокинуть голову.

– Ты правда любишь меня или притворяешься, а? Притворство – твой бизнес. Ты находишь женщину, которая недовольна браком, притворяешься, будто влюбился в нее, чтобы она ушла от мужа, да? А потом забираешь у нее все деньги?

Да, все верно. Но как… откуда она…

Левой рукой я бью по тому, что упирается мне в подбородок. Глаза по-прежнему не открываются, но я слышу острый, приглушенный звук «твип-п».

– Ну, еще секундочку, – шепчет мне Вики. Холодная сталь опять упирается мне в подбородок. – Эта штука не сделает тебе больно. Вот, потрогай.

Я трогаю. Штука гладкая, вытянутая, цилиндрическая, совсем как глушитель…

…погоди, зачем…

– Прощай, Ник Караччи.

82. Вики

Он выпучивает глаза, когда я нажимаю на спусковой крючок. Голова отдергивается назад, и затылок кровавыми брызгами улетает в стену. Левая рука безвольно шлепается мне на ногу.

Я перевожу дух. С минуту не двигаюсь. Потом осторожно сползаю с него, держа пистолет обеими руками дулом вверх. Встав на ноги, делаю несколько шагов назад и внимательно оглядываю себя. Нет, брызг не видно. Может, что-нибудь микроскопическое и есть, но невооруженным глазом не разглядеть. Короче, я не выгляжу как человек, только что совершивший убийство.