Дом лжи

– Да, я это знаю. Прости. Я не должен был говорить об этом так легко. Да? – И я делаю к ней шаг, хотя она явно не расположена сейчас ни к утешениям, ни к близости. – Вики, я никогда не сделаю ничего такого, что поставит под угрозу твое будущее. Никогда. То, что важно для тебя, важно и для меня. Ты для меня важна. Разве ты еще не поняла?

Она еще сердится, она расстроена, это видно по тому, как она отворачивает от меня лицо. Я не тороплю ее, но и не отступаю.

Скоро она уже смотрит мне прямо в глаза, как я и ожидал.

35. Вики

– Я могу съездить за покупками, – предлагаю я.

– Господи, с чем? – откликается Мириам, моя начальница, которая стоит, склонившись над открытым сейфом и выскребая оттуда мелочь. Ее «офис» – это на самом деле переделанный гараж. Просто мы старались извлечь пользу из каждого квадратного дюйма доставшейся нам недвижимости и обустроить в доме как можно больше мест для тех, кто в них нуждается.

Мириам живет в «Тихой гавани» постоянно, с тех пор как организовала это место с группой единомышленников, сбежав от абьюзивных отношений. Женщина она суровая, неулыбчивая, лицо в морщинах, серебряные волосы стянуты на затылке в тугой пучок, сама подтянутая, как сержант на плацу, и ухватки у нее тоже сержантские, зато сердце большое и доброе.

– Что, уже все потратили? – говорю я. – А ведь еще только середина месяца…

– Двадцать два доллара осталось. А еды надо купить на двести двадцать. – Мириам сует руку в карман джинсов и вынимает оттуда кое-какую наличку.

– Не надо, у меня есть, – говорю я. Ну да, долларов сорок наскребется.

– Не заводи привычку тратить свои деньги. Я тебе и так мало плачу.

Но людей ведь надо кормить. Те женщины, которые приходят к нам искать убежища, нередко с маленькими детьми – какую защиту мы им дадим, если нам даже кормить их нечем? Понятно, что мы и так экономим, на чем только можем, – собираем купоны, отслеживаем распродажи, покупаем непатентованные лекарства. Хорошо, что у меня в этом деле большой, очень большой опыт.

– Ничего страшного. Не переживай. Сколько смогу, столько и куплю.

* * *

На кухне приюта я провожу инвентаризацию того, что у нас осталось, и составляю список того, что надо купить. Надо еще подумать, куда поехать – то ли в супермаркет за десять миль от нас, то ли в местную бакалею с четырьмя страницами купонов. Покупки в супермаркете обычно обходятся дешевле; мы оплачиваем у них единовременную годовую подписку – наверняка главный источник доходов таких сетей, – а потом весь год закупаемся со скидкой. Но зато, если я пойду с купонами в местную бакалею, то смогу больше купить на наличку. Двадцать два доллара Мириам да еще тридцать семь моих – я должна с толком потратить каждый цент.

Сижу, сравниваю, режу купоны, щелкаю клавишами калькулятора, когда на мой телефон приходит сообщение. Надо же, Рэмбо… Что, интересно, хочет сообщить мой частный сыщик? Я открываю эсэмэску и вижу всего три цифры: 911.

Я вскакиваю как ошпаренная и выбегаю на улицу. Нужен хороший прием. А еще больше – отсутствие чужих ушей.

* * *

– Скажи, что ты пошутил, – говорю я, уходя в глубь парковки позади приюта. Телефон я прижимаю к уху изо всех сил – под ногами хрустит гравий. – Пожалуйста, скажи, что это шутка.

– Извини, детка, – отвечает Рэмбо, – но нет: это серьезно.

– Когда? Когда это случилось?

– Тело обнаружили пять недель назад. Два дня назад ее идентифицировали по ДНК. В «Реджистер геральд онлайн» есть статья об этом. Сама почитай.

Нет уж, ни за что на свете я не буду даже заглядывать в эту паршивую газетенку. Ни с какого телефона или тем более с компьютера, который хоть как-то можно связать со мной.

– Где она… где ее нашли? – спрашиваю я, хотя это уж точно не имеет никакого значения.

– Болт-Маунтин. Знаешь такую гору?

– В жизни не слыхала. Я ведь даже не была в той части страны.

– Я тоже, – говорит Рэмбо. – Миль сто пятьдесят – двести от ее дома.

– Но это точно она? – спрашиваю я, а сердце у меня так и колотится.

– Ну вот слушай, что я тебе прочитаю: «Скелет женщины, найденный в августе на Болт-Маунтин, идентифицирован как принадлежащий Вики Ланьер, пропавшей в 2003 году из своего дома в Фэрмонте, Вирджиния, в возрасте семнадцати лет». По-моему, тут никакой ошибки быть не может.

Господи, бедная девочка… Значит, ее убили, а тело спрятали где-то на горе́!

Но и мне тоже не позавидуешь.

Я смотрю в небо.

– Значит, пропавшая без вести, чье имя я использовала как псевдоним, перестала быть пропавшей… Она нашлась.

– Ну, можно и так сказать.

– Не смешно. Теперь я в полном дерьме, и это уже не шутки.

Нет, только не сейчас. Ведь осталось всего ничего, совсем чуть-чуть, только руку протяни… Ну почему я такая невезучая?