Дом на берегу лагуны

Чета Керенских появилась в Понсе в 1940 году, двумя годами раньше нас. Андрею было двадцать девять, Норме двадцать пять. Керенски родился в России и был учеником Императорской балетной школы в Санкт-Петербурге. Его мать, которую он обожал, была русская – белая кость, рыжеволосая дворянка, сбежавшая от революции. Она эмигрировала в Соединенные Штаты, когда Андрею было двенадцать лет. Когда ему исполнилось двадцать два, мать добилась, что его включили в состав балетной труппы «Метрополитен-опера». Год спустя она умерла, оставив сыну в наследство только великолепный портсигар работы Фаберже. Керенски продал его и на вырученные деньги жил и учился еще четыре года.

Бедность и безвременная кончина матери заставили Керенски забыть об аристократическом происхождении. Он подружился со студентами, что входили в Лигу социалистов в Нью-Йоркском Университете, который он закончил с дипломом свободного художника. Он верил в неизбежную победу лучшей жизни, но мать увезла его с их Родины. Это было несправедливо по отношению к нему, он был тогда слишком юным, чтобы знать, чего он хочет. Он был убежден в правоте революционного дела. Частная собственность должна быть упразднена, а капиталы должны принадлежать государству. Это единственный способ избежать злоупотребления властью со стороны богатых.

Керенски издали восхищался Лениным и считал правомерным свержение монархии и образование Союза Советских Социалистических Республик. Позднее он отвергал всяческие слухи, которые ползли по Соединенным Штатам, о культе личности Сталина; капиталисты хотят выставить его монстром, чтобы дискредитировать в глазах мира.

Андрей познакомился с Нормой Кастильо в «Метрополитен-опера» и безумно влюбился в нее. Он забыл о политике и занялся балетом. Норма была дочерью владельца гасиенды в Понсе, который после Первой мировой войны продал все свои земли. Он вложил свои капиталы в ценные бумаги Соединенных Штатов и отошел от дел. Норма была его единственной дочерью, светом его очей. С малолетства она выказывала большие способности к балету, и в 1 935 году он послал ее учиться в Париж; позднее она поступила в Школу американского балета, филиал знаменитого «Нью-Йорк-Сити балет». Когда она ее окончила, ей предложили работать в «Метрополитен-опера», где она познакомилась с Андреем. Вскоре они поженились.

У Нормы были черные, как оникс, волосы, и она завязывала их в особенный узел на затылке, как у Тамары Тумановой. Вскоре после того, как они поженились, Андрей убедил Норму поменять имя, и она взяла имя Тамара, в честь знаменитой балерины из труппы «Русский балет Монте-Карло». Тамара не была одной из воздушных, словно бабочки, балерин; она была плотного сложения, как русские красавицы крестьянки, которых Андрей видел в окрестностях Петербурга. Его мать обычно увозила его летом в имение в деревню, где стояла церковь, купол которой напоминал луковицу, а к крыльцу дома вела аллея, обсаженная соснами. Андрей и Тамара приехали в Понсе провести медовый месяц, и Андрей безумно влюбился в Остров. Он был в восторге от старого особняка семьи Кастильо, с массивным балконом, украшенным накладным серебром, и железными воротами с огромной буквой «К», выкованной над входом. Дому было больше ста лет, и он напоминал Андрею имение, где он ребенком часто бывал со своей матерью.

Чета Керенски приехала в Понсе как раз, когда был карнавал. В один из вечеров они сидели на балконе, который выходил на улицу Акаций, и смотрели, как под звуки тромбонов, корнетов и бомбардинов – старинных духовых инструментов – мимо проезжают на деревянных подмостках ряженые. Андрея увлекло это зрелище. Весь город высыпал на улицу, и все танцевали, кто как умел, без правил и ограничений. Толпа ряженых походила на разноцветное сияющее море. Здесь были заклинатели змей, китайцы с длинными косичками, которых несли в паланкинах, испанки с кастаньетами и гребнем в волосах, ангелы, танцующие, как дьяволы, и дьяволы, танцующие, как ангелы. Короли, сильфиды, продавцы шаров – все были охвачены волшебством танца: они кружились, подпрыгивали, трепетали, запрокидывая голову, отдаваясь музыке. Казалось, они хотят отделить плоть от костей и парить в воздухе, словно бестелесные духи.

У Андрея загорелись глаза.

– Этот народ от природы наделен талантом танцора, – сказал он Тамаре. – Здесь балетная школа будет иметь огромный успех. Думаю, нам надо переехать в Понсе.

Сначала Тамара и слышать об этом не хотела. Б Париже она училась у Михаила Мордкина, знаменитого танцовщика из группы Сергея Дягилева, и ее звезда только начинала всходить. В том сезоне она вот-вот должна была получить одну из главных партий в новой постановке «Жизели» в «Метрополитен-опера». Андрею нечего было терять, его карьера не обещала быть такой блестящей, как ее. Не говоря уже о том, что он всегда мечтал стать балетным мэтром и переезд в Понсе открывал перед ним такую возможность. Тамара обдумывала все это какое-то время. Но так как она была влюблена в своего мужа, то в конце концов решила ему уступить.