Дом на городской окраине

«Продам его, — решил бухгалтер, — все плати да плати, и конца этому не видно. Зачем он мне? Это была неудачная идея — купить вещь, которая тебе ни к чему».

Вдруг жена заговорила.

— Послушай, — сказала она деловито, — вместо напрасных разговоров, взял бы ты да и продал этот мотоцикл. Зачем он нам? Только деньги жрет…

Михелупа разозлило, что жена высказала его собственную мысль. Он ожидал сопротивления, и теперь чувствовал себя обобранным, разочарованным, застигнутым врасплох.

— С какой стати мне его продавать? — засипел он. — Сперва пристаешь, чтобы я его купил, а потом хочешь от него избавиться. Пойми вас, женщин! Но таких, как ты, я еще не видывал. Ничего не будет продаваться! Мотоцикл останется тут…

— Это я-то хотела, чтобы бы его купил? — протестовала жена. — Вот чудеса, я же еще буду виновата! А сам носился с этой идеей как с писаной торбой…

И ссора разгорелась с новой силой.

32

В канцелярии, на улице, среди знакомых Михелуп спрашивал, не хочет ли кто купить мотоцикл. Ходил с равнодушным видом, чтобы не выдать нетерпеливое желание поскорее избавиться от машины, которая ему постоянно мешает и так запутала его жизнь. До сих пор он уважал себя, считал выдающимся охотником за дешевыми покупками и никак не хотел поверить, что потерпел такое поражение. Оказалось — никому мотоцикл не нужен; бухгалтер не мог найти такого человека, которой мечтал бы стать владельцем замечательной машины. Во время этих поисков Михелуп ощутил, как на глазах тают его полезные знакомства; он стал человеком самоуглубленным, ходил по земле с задумчивым, неприветливыми лицом; мотоцикл встал между ним и людьми. Дом Михелупа осиротел, дружелюбие покинуло его. И в клуб шахматистов Михелуп перестал ходить, а потому во время очередных перевыборов лишился должности кассира. Из любителя поговорить он превратился в разочарованного, погруженного в себя молчуна.

Кто-то посоветовал Михелупу искать лицо, заинтересованное в покупке мотоцикла, по объявлению. Бухгалтер возмущенно отверг этот путь: можно подумать, будто у него есть лишние деньги! Он не даст вовлечь себя в подобные сумасбродные затеи! И все надеялся, что ему как-нибудь удастся найти покупателя. Между тем девушка с Кашперских гор уволилась. Показала хозяйке письмо, в котором ей сообщали о болезни матери. Пани Михелупова подозревала, что письмо — только отговорка, и учинила строгий допрос.

Прислуга созналась, что не хочет оставаться в доме, где стоит мотоцикл. У нее нет ни минутки свободной. Вот, познакомилась было с одним ремесленником, который выказывал серьезные намерения. Но несколько раз не смогла прийти на свидание, потому что занималась чисткой машины. Возлюбленный охладел, рассердился и исчез. Прислуга потребовала вернуть ей трудовую книжку, а потом еще наговорила кучу дерзостей.

Ссора между супругами разгорелась с новой силой. Из квартиры доносились раздраженные голоса, топанье и глухие удары. Добрые духи семейного очага с плачем покидали некогда гостеприимный кров. Пани Михелупова осыпала мужа оскорблениями, а бухгалтер настолько пал духом, что лишь слабо отбивался. Ему даже захотелось, чтобы какой-нибудь злой дух унес Карлин в страну Никарагуа, где бывают землетрясения. Пусть земля разверзнется, пускай языки пламени поглотят и этот город, и этот дом, и его квартиру!

Соседей возмущало, что они вынуждены жить на одной лестнице с супругами, которые ссорятся, как цыгане. Однажды Михелупа встретил домохозяин, старый, седой нотариус, остановил и намекнул, что не любит, когда в его доме нарушается спокойствие. Его дом издавна славился добропорядочностью, благонравием, и ему неприятно, что бухгалтер нарушает сложившуюся традицию.

Михелуп горько посетовал на свою супругу. Жить с ней невыносимо. Это женщина, которая так и выискивает, к чему придраться, чтобы начать ссору. Он пытается сохранить спокойствие, но что поделаешь с женой, у которой такой нервный и вспыльчивый характер? Он тяжко наказан судьбой и сам не знает, за что ему выпали такие страдания. Жизнь ему не мила…

Нотариус вежливо его выслушал, а потом заметил, что не хочет вмешиваться в их домашние раздоры. Он не собирается быть арбитром в супружеских делах.

— Я бы вам посоветовал, — закончил он свою речь, — соблюдать режим. Это главное условие для здоровой семейной жизни. Послушайтесь меня, соблюдайте строгий режим, — повторил он, как будто бухгалтер предавался какому-нибудь тайному пороку.