Дом на городской окраине

Если на улице дождь, гораздо приятней находиться в квартире. Волоча ноги, бухгалтер бродит по комнатам, рассматривает памятные предметы, купленные по дешевке, и освежает свои воспоминания о том, как они были приобретены. Он в прекрасном расположении духа, шутит с детьми.

Тучка на небе мерцает и расплывается. Лицо Михелупа хмурится. К чертям! Будет хорошая погода, придется ехать на мотоцикле за город…

Лето в тот год было очень сухое, каждое воскресенье приходилось самоотверженно предпринимать поездки на лоно природы. Бухгалтер немало выстрадал, глядя, как крупные зубы учащегося Поха размалывают пищу и тем самым наносят ему непоправимый урон. Возвращаясь из таких поездок, он с печальным лицом склонялся над тетрадью, где в виде цифр была представлена биография машины, и, глядя на все увеличивающиеся колонки, шевелил обветренными губами.

Из-за границы к нам проникли слова standard of life.[35] Эти чужеземные слова чрезвычайно распространились в кругах, где господствует мировоззрение «на встречный счет», мировоззрение в кредит. В сущности, это означает: чтобы шагать в ногу с духом времени, нужно тратить больше, чем мы зарабатываем. С той поры, как Михелуп приобрел мотоцикл, он понял, что такое standard of life. Прежде он старался без промедления расплачиваться по всем счетам. Прочно стоял на фундаменте упорядоченной экономики и упрекал легкомысленных людей, которые делают долги. К долгам он испытывал отвращение, как к омерзительным насекомым. Но теперь он стал откладывать счета в ящик стола, на напоминания не отвечал и говорил:

— Кто нынче платит наличным? Кто платит все сразу? Сегодняшняя экономика основана на кредите. — И со знанием дела добавлял: — Кредит — главный рычаг коммерции.

Однако вопреки этим ученым экономическим теориям он стал мелочным и прижимистым. Из-за каждого геллера препирался с женой, злился и поднимал шум. Заглядывал на кухню, контролировал расход продуктов. Ему казалось, там слишком много пекут, варят и сдабривают маслом. Всюду он видел жующие челюсти, даже по ночам ему снился раскрытый рот, который грозил поглотить его.

Пани Михелупова, как все женщины из народа, была милосердна к нищим и нуждающимся людям. Но из предосторожности наделяла их только провизией или ношеной одеждой, ибо была убеждена, что любой нищий пропивает милостыню в трактире. Прежде и бухгалтер бывал щедр к беднякам, и его сердце сокрушалось при виде убогих людей. Теперь, когда он слышал звонок, то сам шел отворить и яростно гнал просителя прочь:

— Бог поможет! У нас и у самих ничего нет!

Как-то он подкрался сзади, когда жена только что облагодетельствовала нищего старыми сношенными ботинками, вырвал дар из его рук и завопил:

— Ботинки еще хорошие! Можно поставить крепкую подошву, и я буду их носить. У меня нет денег на покупку новых!

— Позволь… — упрекнула его жена, — ведь эта обувь валялась в шкафу с бог весть каких времен и никто на нее не обращал внимания…

Но Михелуп, прижимая старую рвань к груди, кричал:

— Не дам! Не дам! Мне тоже никто ничего не дает! Хотите содрать с меня кожу? Хотите пустить меня по миру?

Он ходил, точно во сне, и как невменяемый бормотал:

— В собственном доме у меня враг. Его имя — мотоцикл. Он хочет меня сожрать. И-таки сожрет. Я уже, и правда, не знаю, что делать. Чем я провинился, за что так наказан?..

А иной раз его вдруг одолевала не знающая меры щедрость. Тогда он совал нищему всю мелочь, какую находил в кармане.

— Нате, нате! — взволнованно лепетал он. — Возьмите, пожалуйста, и помните, что я — бухгалтер Михелуп. Я, дружище, к каждому с открытой душой… Не могу смотреть на убогих людей!

А когда жена упрекала его в расточительности, он с загадочной усмешкой отвечал:

— Оставь! Возможно, когда-нибудь мы и сами будем рады, если люди проявят к нам милосердие…

— Что у тебя за мысли! — пугалась жена.

— Никогда не знаешь… — бормотал бухгалтер, — не придется ли самому ходить с сумой. Сколько даже весьма состоятельных людей потеряло все.

Он отказал детям в деньгах на школьные принадлежности.

— Скажите своим педагогам, что у вас нуждающиеся родители и вы голодаете. О детях бедняков должно заботиться государство. Пока у меня было что давать — я давал. А сейчас нет… — И язвительно захохотал: — Зато у нас есть мотоцикл, и мы каждое воскресенье выезжаем на лоно природы… Есть нам нечего, но прогулок мы не пропускаем. Мы веселые нищие…

Однажды прислуга пришла с сообщением, что лавочник, у которого они покупали продукты, сегодня как-то глядел в сторону и намекал, что он не крадет и за товар надо платить. Мол, никто не станет ждать, пока он отдаст деньги, а потому и он ждать не намерен. Он-де долго терпел и ничего не говорил, но что чересчур, то уж чересчур…