Дом на хвосте паровоза. Путеводитель по Европе в сказках Андерсена

Не менее интересно дело обстоит и с «Голландским мысом» — так, если верить Андерсену в переводе супругов Ганзен, во времена короля Ганса называли нынешнюю Новую королевскую площадь,^{Илл. 2} якобы из-за располагавшихся за ней лавок для голландских шкиперов. На самом деле название «Голландский мыс» — точнее, не «Голландский», а «Халландский» (Hallandsås) — закрепилось за этим местом только двумя веками позже, когда король Кристиан IV начал реализовывать свои наполеоновские планы по расширению Копенгагена. С этой целью в 1606 году им было куплено двести гектаров земли за пределами Восточных ворот и, соответственно, существовавших тогда городских фортификаций. Чтобы защитить новую территорию с севера, на месте нынешней крепости Кастеллет (Kastellet) был построен так называемый редут Святой Анны (Sankt Annæ Skanse). С появлением нового редута и перестройкой Северного вала (Nørrevold) в его направлении Восточный вал утратил свое оборонительное значение и был заброшен. Окрестную территорию выровняли и замостили только в начале 1670-х, уже при Кристиане V, а до того времени остатки вала, грязь и горы мусора делали это место совершенно непролазным, особенно в дождливую погоду, за что оно и было прозвано «Халландским мысом» — так издавна называли труднопроходимый холмистый участок между принадлежавшими до 1658 года Дании шведскими провинциями Халланд и Сконе.

Илл. 2

Новая королевская площадь

Наконец он отыскал калитку и вышел на нынешнюю Новую королевскую площадь, бывшую в то время большим лугом.

Кое-где торчали кусты, а посередине протекал какой-то ручей или канал; на противоположном берегу виднелись жалкие деревянные лачуги, в которых ютились лавки для голландских шкиперов, отчего и самое место называлось Голландским мысом.

Надеюсь, вы достаточно запутались, чтобы почувствовать себя на месте советника Кнапа. Так вот, для окончательно сбитого с толку человека он принимает неожиданно грамотное решение — искать помощи там, где люди настроены общаться, то есть в таверне. Я открыл для себя этот метод во время путешествия по Фландрии, и с тех пор он выручает меня почти везде. Разве что во Франции может не сработать: однажды бармен в парижском пабе отказался принимать у меня заказ, аргументируя это тем, что не понимает мой акцент. Зато дюжая шотландка за стойкой в баре напротив поняла меня с ходу, мы проболтали около получаса, и я узнал все, что хотел, и даже больше. На счастье андерсеновского героя, таверна, куда он заглянул, была не французской, а датской, поэтому хоть сложности с взаимопониманием у собеседников и возникали — как-никак четыре века разницы, — поддерживать разговор им это нисколько не мешало (нас ли, знатоков «особенностей национальной охоты», этим удивишь!).

Нынешние таверны на Стрёгет не столь колоритны, да и о средневековой литературе там вряд ли с кем поговоришь, а вот пенное бременское при желании отыскать все еще можно. Бокал-другой отлично настраивают на прогулку, — к примеру, проводите несчастного советника до дома, не поленитесь, тем более что от Восточной до Малой торговой улицы (Lille Torvegade)[9], где он живет, всего-то с километр (тут начинаешь недоумевать, зачем вообще советнику понадобился извозчик). Перейдите по Высокому мосту на Слотсхольмен, пройдитесь по набережной до моста Книппельсбро (Knippelsbro), перейдите по нему на противоположный берег — вот вам и Христианова гавань.

^{Илл. 3} Живущий там советник давно уже насмотрелся на окрестности, поэтому оставьте его отсыпаться, а сами пройдитесь дальше по Торговой улице до канала Христиановой гавани, перейдите его, сверните на набережной налево и сперва пройдите один квартал вперед, а затем один направо, по улице Святой Анны (Sankt Annæ Gade).

Илл. 3

Христианова гавань

Минуты две спустя он уже ехал на извозчике в Христианову гавань и, вспоминая дорогой только что пережитые им страх и ужас, от всего сердца восхвалял счастливую действительность нашего времени, которая со всеми своими недостатками все-таки куда лучше той, в которой ему довелось сейчас побывать.