Дом на миндальной улице

Пишу это письмо уже четвертый день. Писать его, все равно, что жить. Я знаю, оно выйдет отсюда, поедет по эосским улочкам, через рынки и аллеи, где мы когда-то играли. Письмо связывает меня со всем этим, хотя отсюда кажется, что старого мира больше не существует, и раз меня там нет, фонтаны тоже должны были погибнуть. Мне больше некому писать, некому выговориться, поэтому ты не сердись, что временами это все так несвязно выходит… Говорят, скоро княжна устраивает охоту в своем имении. По крайней мере, я видела Августу Ирис, она говорила, что это чуть ли не на днях. Теперь я буду жить этими надеждами, буду ждать, когда за мной приедут, вывезут к морю, к людям, ко всему живому! Я надеюсь увидеть и вас с Помпеем, Ирис говорила, что постарается это устроить. Она была очень серьезна и немного взволнована, почему?

У меня была кошка. Я подобрала ее саду, она была страшно голодной и облезлой, и у нее должны были родиться котята. Я принесла ее к себе и спрятала в туалетной комнате, в шкафу, он как отдельная комнатка. Кормила ее, гладила. Это была такая полосатая кошка, с гладкой шерстью. Мы с ней были друзьями, она была такая ласковая, терлась, мурлыкала. Это было так чудесно и приятно иметь такого маленького друга, который все понимает. Я просыпалась, и она лежала у меня в ногах, поднимала голову, что-то мне говорила на своем языке. А потом у нее родились котята – Пушистик, Ворсинка и Белочка. У меня остались их наброски, я положу их тебе. А потом их обнаружили мумии… Они так орали, как будто нашли крысиное гнездо, перепугали кошку, вызвали дворника, чтобы он их забрал. Мумии вцепились в меня, но они довольно легкие, одну я оттолкнула, а другую ударила, как учил Помпей снизу в челюсть. Она упала, а другая дергала меня за юбку, прибежала еще прислуга, все орали и кошка совсем взбесилась. Она шипела и стояла дыбом у корзины с котятами, а дворник тыкал в нее палкой, она кидалась и рычала, ты не можешь представить, сколько самообладания и силы в таком маленьком зверьке. Он ее ударил по спине палкой, а она все равно вцепилась ему в руку всеми лапами и зубами и кусала-кусала… Он испугался, начал трясти рукой, размахнулся… Лис, я пишу и плачу, меня бьет дрожь, как я вспомню, как она взлетела, как мячик и упала на угол сундука. Был такой глухой треск, она вся обмякла и только смотрела и смотрела своими зелеными глазищами, и уже ничего нельзя было сделать, она смотрела и смотрела, и у нее глаза были все в слезах, а потом они стали совсем прозрачные… Котят они тоже унесли. Клавдий приходил и утешал, обещал мне принести новую кошку, а как я могу думать о другой кошке, когда я сейчас вижу, как она лежала там в углу? Никто другой не заменит мне моего друга, а они ее убили!

Сегодня распустился первый ирис. Цветы остались единственным, что мне позволено иметь. Клавдий хотел меня порадовать, и еще несколько месяцев назад пригласил садовника с корзиной. Я выбрала у него несколько луковиц, хотя я совсем же не разбираюсь в цветоводстве. Просто отобрала те, которые мне понравились, закопала в саду и ухаживала за ними. Они вылезли недавно и дали стрелки. Я каждый день приходила, а они становились все больше, а мне не терпелось узнать, какого цвета будут цветы. Потом стало казаться, что белые. А оказалось, золотистые. У них желтые серединки и рыженькие кисточки внутри, и они так пахнут, я даже не знаю, как описать этот запах… Тонкий, но стойкий, сладкий, но свежий… Я сейчас сижу возле своей клумбы, светит солнце, но скоро будет дождь, и ветер переменился. Я как на иголках – завтра княжна поедет к этим вельможам, и возьмет и меня с собой, а там мы с тобой увидимся, и я отдам тебе письмо. Я так ему завидую… Я скучаю по тебе, родная. Скорее бы увидеться.

Заворачиваю письмо, а то так велико желание писать еще и еще. Если б ты знала, как это помогает. Когда я пишу, я не чувствую себя такой одинокой. До скорой встречи, Лис. Поцелуй за меня Помпея, привет Кассию, Марцию, Айне и другим, скажи, как сильно я по ним скучаю.

(Дневник Паулины N., июнь, год 861й)

Нувот и все уладелось! Через год я стану его женой, а пока после-завтра поеду в имение – мне еще многому надо научиться. Я никогда невидела тетушку Риту такой благадушной, даже удевительно, как я раньше незамичала, что она такая. Это все Нелл выводила ее изсебя, а ведь тетушка Рита просто строгая и нелюбит раздолбайства.

Больше я никогда не буду одинокой! Больше никто непосмеит меня обидить! Теперь они все увидят, какая я на самом деле и будут кусать локти, что раньше щитали меня за дурочку!