Дом на миндальной улице

Позвольте рассказать и о еще одном человеке, не заметить которого было нельзя. Это девушка по имени Леонель, недавно приехавшая в Эос. Происхождения она совсем бедного, хотя род ее матери уходит корнями к самим эотинянам, в самой ее внешности есть что-то породистое и стойкое, что, должно быть, было в лице ее матери, и бабки, и прабабки, нечто от тех замшелых изображений эотинских богинь, какие мы видели при раскопках. По характеру и силе мысли она ничуть не уступает госпоже Саллюстие, даже в чем-то, как мне показалось, она смелее, настойчивей, в ней ясно видна свободная, сильная натура, свой собственный характер, свои убеждения, хотя и весьма схожие с убеждениями ее подруги и соратницы, но сформировавшиеся своим собственным путем. Это так же то лицо, которое вы непременно должны увидеть.

Ситуация, которая в ближайшее время раздуют до невозможности во всех таблинумах, произошла непреднамеренно, но говорит о многом. К сожалению, пустые языки переврут ее на свой манер и придадут тот смысл, которого не было, но я считаю своим долгом преподнести все так, как, я полагаю, и задумывалось. Ситуация эта заключался в разговоре, который вдруг зашел в одном из уголков стола и потихоньку распространился так, что даже самые незаинтересованные и несведущие в вопросе лица посчитали своим долгом втиснуться в него. Речь шла о глупости в том аспекте, что большинство людей плывут по течению, не задумываясь о том, что они совершают, и оправдывающие самые нелепые и бессмысленные действия традициями и «ценностями» общества. Вот обо всем этом и шел разговор. И в какой-то момент разговор приблизился к той опасной теме, которая всем уже порядком набила оскомину – про быт и воспитание женщины. Проскользнуло буквально две-три фразы, и беседа уже готова была пойти в другое русло, но в зале присутствовали представители семейства, которое очень любит скандалы, а кроме того, пришли молодые Нола со свитой своих пустышек. И конечно же, Августа-младшая Эовиния не могла не уцепиться за возможность сотворить скандал. Указывая на Августу-старшую Нолу, она решилась задать провокационный вопрос, как нетрудно догадаться, чтобы выставить и Леонель, и Саллюстию, и всех их окружение и развиваемые идеи в дурном свете. Именно она спросила, считает ли Леонель детей ценностью. На что Леонель с иронией отвечала, намекая на недалекий умишко Августы-старшей и ей подобных, что «детей мало уметь рожать, нужно достойно воспитать, а без надлежащего воспитания из сакрального образа мать с младенцами ничем не отличается от свиноматки с выводком». Выражение меткое и острое, но к завтрашнему утру от него останется только последняя часть, а смысл бесследно канет в воду. Эовиния хотела было по привычке устроить выходку, но сама Августа-старшая ничего не поняла, и возникла небольшая пауза, которой воспользовались госпожа Саллюстия и ее друг-поэт, они придали разговору глубокую и серьезную направленность, так что иронизировать, скандалить или вставлять свои неуместные замечания уже никто не посмел. Дальнейшее протекало в прежнем дружелюбном изысканном тоне, расходились уже глубокой ночью, в крайнем удовлетворении.

(Из судебного следствия. Год 865, апрель)

Дело об убийстве Августы Юлии Нолы Леонелью Брут.

Из речи обвинителя.