Дом неистовых клятв

Я не вижу его лица, но не сомневаюсь в том, что если коснусь кончиками пальцев его челюсти, то почувствую, как на ней пульсирует мускул.

— Тогда нам тем более надо затопить это место.

— Туннели построены на склоне.

— Данте вместе с его полком тормозит золотой трон. Они не могли уйти далеко.

Я вспоминаю о том, как Лор затопил траншею в горах, и как вода смыла солдат, которые нас преследовали. Надеюсь, на этот раз это тоже сработает.

— Может быть, вам с Антони стоит начать затапливать это место?

Антони хмурится — либо ему непонятен мой план, либо он решил, что я сошла с ума.

Я переплетаю руки.

— Либо ты нам поможешь, Антони, либо я превращу тебя в краба.

Он смотрит на то место, где я стою, и его зрачки начинают сужаться и расширяться, словно он оценивает всю серьёзность моей угрозы.

— В краба?

Его губы слегка приподнимаются в улыбке.

— Она, и правда, может это сделать, Юстус?

Это было бы здорово. Затаив дыхание, я жду ответа Юстуса. Ведь сейчас мы вне опасности.

Я чувствую тепло руки, которая касается моего лба, и моргаю. Поскольку Антони также как и я хлопает веками, я решаю, что Юстус стёр мой знак.

Распахивается дверь и врезается в каменную стену.

— У тебя минута, чтобы нарисовать взрыв, а затем я уведу тебя наверх. Поторопись, нипота.

Вздохнув, я бормочу: «Я быстро».

Как так вышло, что мне уже двадцать два, я могущественная ведьма, но чувствую себя не выше эльфа?

Покинув клетку Антони, мы идём вперёд, в сторону чёрной деревянной двери. И чем ближе мы к ней подходим, тем сильнее пульсирует моя кровь, приливая и убывая, точно волна. Это мои нервы или я чувствую море?

Я поднимаю руку к потолку, который нависает так низко, что кончики моих пальцев касаются прохладного камня. Когда потолок сотрясается и щекочет их, я вздрагиваю и замираю в восхищении. Змеи. Я не могу видеть их сквозь камень, но я знаю, что если нарисую знак ключа, я окажусь в море.

Дверь, ведущая в покои Данте, со скрипом открывается, и я чуть не выпрыгиваю из своей кожи.

ГЛАВА 36

Антони встаёт передо мной.

— Стой у меня за спиной.

Я слушаюсь его, но в основном потому, что он преграждает мне путь. Его тело разорвано и поломано во многих местах, как и моё. Удивительно, как он вообще стоит на ногах.

— Это всего лишь я, дурачьё, — бормочет Юстус.

Его шаги снова начинают стучать по коридору.

— Я проверял, не остался ли здесь кто.

Хвала Котлу. Мой пульс замедляется, когда я запускаю палец в одну из множества своих ран и начинаю рисовать.

Антони оглядывает оглушительную пустоту.

— Сколько им потребуется времени, чтобы пешком дойти до Исолакуори?

— Нам понадобилось почти две недели, чтобы добраться сюда из долины, — говорит Юстус.

Мой пульс ускоряется от негодования. Они тащили меня сюда две недели, пока я была без сознания. Желание разнести это место на части заставляет мою руку ускориться.

— То есть вы не считаете, что они выйдут наружу раньше этого срока? — тихо спрашивает Антони.

— Тареспагия кишит воронами. Монтелюс принадлежит Лору. Так что нет, они не станут рисковать и выходить наружу, пока не вернутся в восточные земли фейри.

— Когда мы выйдем отсюда, вороны могут перенести нас в Монтелюс, и мы…

— Фэллон, когда мы выйдем отсюда, Лор запрёт тебя, — вздыхает Юстус. — Антони хорошо знает эти туннели. Вместе…

— С меня хватит, Росси. Дела Лора больше меня не касаются. И не надо на меня так смотреть, Фэл.

Облизав губы, чтобы смыть вкус разочарования, я перевожу взгляд на волнистые линии, которые уже даже не считаю.

— Я покину Люс.

— И куда ты отправишься? — спрашивает Юстус.

— Туда, куда ветер направит мою лодку.

Я не пытаюсь убедить Антони сражаться вместе с нами. По правде говоря, может это и к лучшему, что он решил уехать.

— Стоит ли нам проверить остальные двери, Росси? — спрашивает Антони, глядя на ручки, которые сверкают в тусклом пламени факелов.

— Внутри тех помещений ничего нет.

Пока я рисую на потолке ещё больше неровных кровавых линий, мне в голову приходит одна мысль.

— Ифа? Куда они её дели, Юстус?

— Я перенёс её в спальню своей матери. Её сестра тоже там. Как и мой сын.

Юстус не произносит имени Ванса, потому что не хочет, чтобы Антони связал всё воедино?

На случай если я права, я решаю помолчать об этом.

— Я думала, что вороны не могут проникнуть в дом.

— Живые.

Когда кровь отливает от моего лица, он добавляет:

— Я имел в виду, что обсидиановые вороны вполне могут.

Потолок начинает сотрясаться, но я не могу понять, что на это повлияло: атака Лора на дом Росси или моё заклинание. Я облизываю верхнюю губу и чувствую соль. Мне хотелось бы думать, что это вкус моря, но я понимаю, что это, скорее всего, пот.

— Ещё.

Должно быть, Юстус почувствовал, как море движется вдоль обсидианового туннеля, потому что добавляет:

— Добавь ещё больше линий.