Дом ночи и цепей

- Голодали куда меньше людей, чем если бы поставки по десятине были выполнены полностью. Нам с тобой понятна необходимость идти на жертвы. Но о ней легко забыть, когда у кого-то оказывается больше еды, чем ожидалось. И вот результат, - Вейсс указала на пустую площадь. – У тебя есть власть, чтобы править. А у нее есть средства.

- Значит, я должен лишить ее этих средств. Я не люблю жестокость, но не остановлюсь перед ней ради блага Солуса и Империума.

Вейсс вздохнула.

- Очень надеюсь, что это тебе не понадобится.

- Я тоже на это надеюсь. Как думаешь, насколько далеко она посмеет зайти?

- Настолько далеко, насколько потребуется, чтобы нанести поражение тебе и сохранить свою власть.

Я нахмурился, обдумывая наихудшие сценарии.

- Она пользуется влиянием среди милиции Солуса?

- Мои связи в военных кругах ограничены, но полагаю, что да – до определенной степени. Насколько в точности сильно это влияние, я не знаю, и это меня беспокоит.

Обдумав это, я покачал головой.

- Это не важно. У ее власти есть пределы. Восстание вызовет вмешательство Астра Милитарум. Не думаю, что она этого хочет. Это станет концом для нее.

- Ей не нужно будет восстание, если она сможет избавиться от тебя.

- Я надеюсь, что она попытается, - произнес я с внезапным ожесточением, удивив себя и шокировав Вейсс.

- Что ты задумал? – спросила она.

- Еще не знаю, - я вздохнул несколько раз, успокаиваясь. Но я сказал то, что сказал, и говорил это вполне серьезно. И только сейчас понял, почему. – Возможно, свершить справедливость.

- Я не понимаю.

- Не было никакой причины, почему Элиана должна была оказаться на крыше той башни. Ей незачем было подниматься туда. Идти туда – это напрашиваться на падение, и я поднялся на крышу лишь потому, что туда поднималась она. Иначе я вряд ли бы даже заметил тот люк. Так почему она там оказалась?

- Мейсон… - прошептала Вейсс.

- Нет. Я отказываюсь признать, что она сама прыгнула с крыши. Зачем? Она не была самоубийцей.

- Ты думаешь, Монфор убила ее?

- Элиана мертва. Дети слишком молоды, чтобы править. Я покинул Солус, возможно, навсегда. Все это должно было облегчить ее приход к власти. Не так ли?

- Да, - согласилась Вейсс. – Но нет никаких доказательств, что она… Я отнюдь не испытываю любви к ней. И если есть какой-то способ свергнуть ее, его надо использовать. Но все же…

- Ты не думаешь, что она могла бы убить Элиану?

- Это, конечно, не является невозможным. Но тем не менее…

- Если она это сделала, пусть попытается снова, - прошептал я. – У нее не получится. А потом я уничтожу ее.

Вейсс пристально на меня посмотрела.

- Пожалуйста, обещай мне, что не сделаешь ничего глупого. Ты уже достаточно спровоцировал ее.

Вопли погибших на Клоструме вновь зазвучали в моей голове, и на мгновение все, чего я хотел – броситься в последнюю атаку, которая даст мне забвение и покой.

Это мгновение прошло. Я подумал о Катрин и Зандере. Подумал о том, что я пытаюсь построить на Солусе. Я был здесь для чего-то большего, чем разрушение. И не мог требовать для себя покоя. И я не собирался вновь давать повод для высокомерия Вет Монфор. Я не дам ей одержать победу, на которую она рассчитывает.

- Обещаю, - сказал я.

Вейсс еще пару секунд смотрела мне в глаза.

- Хорошо, - сказала она и села в машину.

Снова начался дождь.

Той ночью я опять сосредоточился на своем дыхании, пытаясь слушать его, а не свои воспоминания. Моим инстинктивным желанием было зажать уши руками, и я с трудом заставил себя не делать этого.

«Голоса в твоей голове, не снаружи. Заставь их замолчать. Дыши, дыши, дыши».

Иные из голосов, те, которые я едва мог различить, казалось, действительно являлись откуда-то извне. В моем воображении они будто летали по дому, звуча у входа в каждую комнату.

«Они будут звучать все громче. Ближе. Рано или поздно они найдут тебя»

.

«Останови их. Останови».

Страх, которые приносили воспоминания, был реальным. Боль, которую они причиняли, была реальной. Голоса не были реальными. Не более реальными, чем те, которые звучали в моей каюте на «Вечной Ярости».

Голоса детей, которые теперь не только смеялись, но и что-то шептали, казалось, действительно становились ближе. Теперь они звучали громче, чем вопли моих погибающих солдат, громче, чем рев тиранидов. Смех и шепот поднимались по ступеням моей башни. Казалось, они были прямо за дверью.

Я затаил дыхание, ожидая, когда по двери заскребут ногти.

Я напряженно прислушивался, пытаясь услышать то, чего я не хотел слышать. Я был словно парализован, ожидая, когда произойдет невозможное.

«Там призраки», раздался в памяти голос Катрин, тихий и исполненный страха.

Я перевел дыхание и понял, что прислушиваюсь к тишине. Никаких голосов не было.

Я глубоко вздохнул. Единственным звуком было мое дыхание. Смеха не было слышно. Его здесь никогда не было. Я снова мог двигаться. Вопли воспоминаний затихли. Я снова был в тишине.