Дом обезьян

Джон держал в одной руке картонный стакан-гильзу с дабл гранд латте, а в другой портфель, и, чтобы войти в здание, ему пришлось толкнуть дверь бедром. В холле он остановился и огляделся, его составленное заранее мнение оказалось неверным. Очевидно, «Уикли таймс» кто-то купил. И этот кто-то был далеко не один.

Приемная оказалась довольно просторной и с высоким потолком, для посетителей там полукругом стояли секционные диваны из красной кожи. На столиках из вишни со стеклянными столешницами в форме идеального веера были разложены самые последние выпуски «Уикли таймс». На противоположных концах стойки секретаря, тоже со стеклянным верхом, были расставлены квадратные свечи в подсвечниках из сахарного стекла. А у дальней стены мирно журчал водопад из аспидного сланца, над водопадом красовался внушительный логотип издания.

Джон глубоко вдохнул дезодорированный воздух и постарался изменить настрой. Всего несколько минут назад, стоя перед барменшей в кафе, он почувствовал себя отвратительно, оттого что не смог внятно сформулировать заказ. Он думал об Аманде, представлял иголки, воткнутые ей в лицо, и пробормотал что-то пусть и невнятное, но, очевидно, функциональное, поскольку ему дали именно то, что надо. Отсчитав сдачу, барменша сочувственно улыбнулась Джону и напомнила, что его заказ в действительности звучит как «дабл гранд латте с обезжиренным молоком».

Джон подошел к стойке секретаря. Ухоженная молодая женщина подняла голову и улыбнулась, не демонстрируя зубы.

— Чем могу вам помочь?

У нее была безупречная и абсолютно гладкая кожа. Джон подумал, что, возможно, видит перед собой доказательство эффективного воздействия «Рестилайна» на женское лицо. Круглые щечки и чуть припухлая верхняя губка, похожая на бабочку.

— У меня назначена встреча с мистером Тофером Макфадденом. На десять. — Джон поставил латте на стойку.

Секретарь проследила за его действиями. Тоненькая струйка кофе стекла по стакану и образовала лужицу в его основании. Джон поспешно схватил стакан, на стойке остался влажный круг.

— Ваше имя?

— Джон Тигпен.

— Тигпен?

— Да, Тигпен.

— Я доложу, — благоговейным шепотом библиотекарши сказала секретарь. — Присядьте, пожалуйста.

— Спасибо, — поблагодарил Джон, также понизив голос.

Он поставил портфель на пол и попытался, насколько это было возможно, удобно устроиться на секционном диване. Потом достал из кармана платок, сложил и использовал как подставку, чтобы латте не замарал девственно чистое стекло столешницы.

Секретарь посмотрела ему в глаза и щелкнула своими наманикюренными пальчиками по плечу. Джон нахмурился. Секретарь повторила сигнал. Джон скосил глаза вбок и обнаружил, что его галстук все еще благополучно лежит на плече. Он быстро сбросил галстук с плеча и разгладил его на груди. Неудивительно, что барменша в кафе приняла его за деревенщину. Секретарь взяла телефонную трубку, а Джон сфокусировался на проходящих за стеклянными дверьми ногах — отутюженные стрелки, тонкие чулки, туфельки на высоких каблуках. Солдатские ботинки, стильная обувка цвета оксблад, кроссовки. Шаркающие ноги, кривые ноги, целеустремленные ноги… покрытые шерстью, вот одна поднимается, и струя мочи уже готова ударить об угол дома, но другая пара ног резко дергает поводок и срывает покрытые шерстью с места.

У Джона екнуло сердце.

На столике рядом с ним лежал фантастический расклад из журналов — взъерошенные волосы, куполообразные платья и туфли с красной подошвой на невозможно высоких каблуках. Белые виниры выглядывают в щель между губами, точно платиновые кредитки из бумажника. Усовершенствованные хирургическим путем лица балансируют на тонких, как ножка бокала, шеях.

Заголовки крикливо оповещали или визгливо вопрошали:

«Диета или хирургия?»

«Грязный развод!»

«Голливудские няни расскажут все!»

«Баб Джоб» в прошлом!»

Джон оторвал взгляд от журналов и обнаружил, что секретарь флиртует с мужчиной из «ФэдЭкс», тогда он взял один из журналов.

Страдающая ожирением пышногрудая и белокурая кокаиновая королева мадам Баттерфляй отпускала колкости по поводу самых худших на этой неделе проходов по красной дорожке. Крохотная старлетка спряталась за очками-иллюминаторами, а тощая как спица женщина с тоской взирает из-за их спин на выстроившихся в ряд фотографов.

Джон закинул ногу на ногу и с головой погрузился в чтение… В этот момент кто-то позвал его по имени.