Дом-Призрак

Эдвард был так занят с полицией, потом визит его дяди и викария, что он даже не признал моего существования, и я должна признать, что это глубоко ранило меня. Дверь открылась, и я подняла глаза от книги, чтобы увидеть Эдварда, стоящего там. Его лицо выглядело намного старше, чем в последний раз, когда я его видела. Его глаза были черными, и на какое-то мгновение мне стало страшно; прошлые воспоминания пронеслись в моей голове. Это была такая болезненная улыбка, что я встала со стула, и в три коротких шага он пересек комнату и подхватил меня на руки. Я почувствовала теплую волну в животе, когда его губы встретились с моими. Он держал меня так крепко, что я не могла дышать, когда он целовал меня, и мне пришлось отстраниться от него. Он погладил меня по волосам и взял за руку. Я ожидала, что он поведет меня в мою спальню, но вместо этого он повел меня к себе. Я остановилась в дверях, боясь, что кто-нибудь увидит нас. Эдвард улыбнулся и сказал, что теперь он хозяин дома и будет делать все, что ему заблагорассудится. Он сказал, что после похорон отца сообщит прислуге, что я больше не буду горничной. Что мы пара и что со мной следует обращаться как с леди. Я не могла вымолвить ни слова, настолько удивилась. Он засмеялся и потащил меня в свою спальню, закрыв и заперев за мной дверь.

Я бывала здесь бесчисленное количество раз, но никогда так, как сейчас. Его кровать была огромной по сравнению с моей. Мы стояли рядом с ревущим огнем, который я развела раньше. Он начал раздевать меня, и вскоре мы уже лежали на кровати. Она казалась такой мягкой, а шелковые простыни охлаждали мою пылающую кожу. Я закрыла глаза и понадеялась, что эта ночь никогда не кончится.

Проснулась я в холодном свете зари и ахнула: кухарка рассердилась бы на меня, если бы я не спустилась вниз вовремя, чтобы накрыть на стол. Я высвободилась из теплых объятий Эдварда и подобрала с пола свою одежду. Быстро оделась. У меня нет времени умыться или расчесать волосы, но я заколола их на макушке, как могла.

Выскользнула в коридор, где меня встретил Альфи, который только что сбежал по лестнице для слуг. Я знала, что его послали искать меня, и мои щеки вспыхнули. Он смотрел на меня с презрением, но в его глазах плескалось столько боли. Он сказал, что кухарка послала его узнать, не заболела ли я, потому что до сих пор не встала. Я умоляла его не говорить ни ей, никому-либо другому, но он не сказал ни слова. Вместо этого он повернулся ко мне спиной и пошел прочь, опустив плечи и замедляя шаги.