Дом сестер

Барбара огляделась в поисках предмета, которым можно было выбить стекло. Больше всего для этого подошло бы полено, но рядом с камином ничего не нашлось. В шкафах стояли только стаканы и фарфор. Не вытаскивать же для этого стул?

Ее взгляд заскользил по потолку и стенам — и остановился на улыбающемся лице молодой Фрэнсис Грей. Внимание Барбары привлекла тяжелая позолоченная рама. Она взяла портрет в руки. Ее пальцы почувствовали холод и тяжесть металла. Фрэнсис иронично улыбалась.

— Это, пожалуй, подойдет, — пробормотала Барбара.

Она еще раз взглянула на Ральфа. Он дышал ровно; его лицо было совершенно серым, но никаких признаков рвотных позывов, похоже, не было.

— Я сейчас вызову помощь, — прошептала ему Барбара, — не бойся. Все будет хорошо.

Она открыла окно — и в лицо ударил ледяной воздух. Вечернее небо было ясным, кое-где уже мерцали отдельные звезды. Узкий серп луны проливал скудный холодный свет, под которым заснеженные поля вокруг приобретали голубоватый оттенок. Над землей стояла полная тишина, не нарушаемая ни единым звуком, — неповторимое молчание зимней ночи. Красота окружающего ландшафта на мгновение растрогала Барбару, несмотря на весь ужас ее положения. Она глубоко вобрала в себя холод и темноту. Ни разу до этого Барбара не осознавала с такой ясностью, почему Фрэнсис Грей так любила эту землю. В эти страшные минуты она ощутила эту любовь у себя внутри как болезненное притяжение. Ее рука крепче обхватила картину.

— Если только можешь, помоги мне сейчас, — попросила она тихо.

Снег скрипел под ее ногами; он был уже слежавшимся, и от мороза на нем образовалась ледяная корка. Барбара проскользнула вдоль стены дома и оказалась перед окном гостиной. Света в ней не было.

Она посмотрела наверх. В других окнах свет тоже не горел.

«Он ушел, — подумала Барбара. — Я уверена, что он ушел. Дело приняло для него слишком серьезный оборот. Я идиотка, что так долго ждала… Но он рассчитывал именно на это. Что пройдут часы, прежде чем мы что-то предпримем, и что у него будет масса времени, чтобы исчезнуть».

Она отказалась от своего первоначального плана — разбить окно. Ей не нужно было ничего разбивать. Она могла проникнуть в дом через входную дверь.

Барбара пошла дальше, пока не добралась до входной двери. Она нажала на ручку. Конечно, дверь была открыта. Двери здесь никогда не запирают.

Так как у нее не было полной уверенности в том, что Фернана нет где-то поблизости, она не стала зажигать свет, а оставила дверь широко раскрытой, чтобы в прихожую мог попадать бледный лунный свет; потом прошла на ощупь мимо гардероба и чуть было не споткнулась о стоящую на пути обувь. Посмотрела в сторону кухни, дверь в которую была приоткрыта. И там темно.

В гостиной Барбара тоже решила обойтись без света. Она знала, где стоит телефон, поскольку помнила, как накануне вечером сидела рядом с Фернаном на диване, смотрела телевизор и пила вино. С этого момента не прошло еще и двадцати четырех часов, но ей казалось, что минула целая жизнь…

Барбара больно ударилась коленом о стол, но не обратила на это внимания. Потом стала нащупывать телефон — и наконец нашла его. Ее пальцы обхватили трубку…

Вспыхнул свет. Она обернулась. За ее спиной стоял Фернан.

— Так и знал, — сказал он. — Его голос звучал немного вяло. — Знал, что ты когда-нибудь появишься здесь. Ты ждала дольше, чем я думал…

В первый момент ей в голову не пришло ничего другого, как этот дурацкий вопрос:

— Ты еще здесь?

— Как видишь. Ждал тебя там. — Он указал на кресло, которое стояло за ним, рядом с дверью.

Барбара поборола в себе страх и постаралась придать своему голосу жесткость.

— Чего ты хочешь, Фернан? К чему эта игра в кошки-мышки?

— Чего хочешь ты? — спросил он в ответ.

— Позвонить в «Скорую помощь». Моему мужу очень плохо. У него наверняка тяжелое сотрясение мозга, а возможно, даже перелом черепа. Я… — ей трудно было выразить словами то, что она давно поняла в своем сознании, — я думаю, что он умрет, если срочно не приедет врач.

— Да? Он умрет? Ты уверена?

— Фернан, дай мне вызвать врача. Если он умрет, то на твою совесть ляжет убийство. Со всем прочим, что произошло до этого, ты еще можешь более или менее дешево отделаться. Но убийство — это другое дело.

— Допустим. — Похоже, он напряженно размышлял. — Но может получиться так, что ты вызовешь врача, а твой муж тем не менее умрет. И тогда убийство все равно будет на моей совести.

— Умышленное убийство — или нанесение телесных повреждений со смертельным исходом… Я не знаю точно, но в английском уголовном праве тоже, наверное, существует подобное различие. Это сильно влияет на приговор, поверь мне!

— Ах да! Я все время забываю, с кем имею дело. Вы ведь суперумный юрист, миссис Барбара… Успешный адвокат… Ты будешь меня защищать?

— У меня здесь нет допуска, — ответила Барбара дрожащим от нетерпения и волнения голосом.

У нее было чувство, что Фернан не находит разумных аргументов. Доходило ли до него вообще хоть что-то из того, что она говорила? Он такой странный… Сидел здесь несколько часов и ждал ее. Почему он не сбежал?