Дом Солнц

– Да. Меньше чем через сутки все корабли, которые ты тут видишь, покинут систему. Мы должны либо сделать это сейчас, либо забыть навсегда.

– Забыть… Может, так было бы проще.

– Проще – да. Но нам хочется не этого.

В небе пронеслась еще одна падающая звезда.

– Согласна, – кивнула Портулак.

К полуночи празднующие собрались на высоком балконе, вынесенном в сторону от главной башни на изогнутой опоре из слоновой кости. Все уже проголосовали, и моя система подсчитывала, какая из нитей окажется победительницей. Вскоре эта информация появится у меня в голове, и мне предстоит объявить долгожданный результат. Один из нас покинет систему, зная, что его сновидение произвело на всех наиболее сильное впечатление и что ему оказана честь подготовить место для следующей церемонии. Кто бы это ни был, я пожелал ему всего наилучшего. Я давно уже понял, что похвалы быстро заканчиваются, а затем появляется тяжкое бремя ответственности.

Я стоял на балконе, расположенном еще выше, глядел на медленно движущиеся по своим орбитам фигуры в масках и костюмах. По мере того как близилось время моего объявления, атмосфера праздника становилась все напряженнее. На фоне всеобщего веселья явственно ощущалась грусть. Установившиеся здесь дружеские отношения вынужденно прерывались до следующего сбора, который случится через двести тысяч лет. Мы знали, что время и расстояния наверняка изменят некоторых из нас. Мы будем уже не теми, что прежде, и далеко не каждая дружба переживет такой срок.

Пора.

Я шагнул с балкона. Внизу раздался всеобщий судорожный вздох, хотя никто всерьез не ожидал, что со мной что-то может случиться. Как только моя левая нога ступила в пустоту, под нее скользнула плита из белого мрамора, а когда примеру левой последовала правая, опора появилась и под ней. Я снова сделал шаг, и первая плита изогнулась подо мной, встречая опускающуюся ступню. Ступая между двумя плитами, я неторопливо спустился на нижний балкон. Эффект оказался именно таким, как я и желал, и я попытался изобразить на лице соответствующую моменту удовлетворенность.

Но далеко не все взгляды были прикованы ко мне. Часть лиц в масках и без масок смотрела куда-то вверх. Подняв голову, я увидел очередную пронесшуюся в небе звезду, а потом еще одну. Одна за другой небо от зенита до горизонта рассекли еще шесть, потом еще и еще – десяток за первую минуту, два десятка за вторую. Я улыбнулся, поняв, что это и есть тот самый сюрприз, который я приготовил на Тысячную ночь. Метеорный дождь!

Все просто, подумал я. Требовалось лишь столкнуть комету на нужную орбиту, разбить ее на куски и позволить ее пыльному хвосту пересечь орбиту моей планеты в нужной точке пространства и времени… здесь, сегодня ночью. При мысли об этом мне вдруг почудилось нечто знакомое… Память о совершенном стерлась не полностью.

С чьей-то точки зрения подобное могло показаться чересчур примитивным, и на мгновение мне подумалось, что я неверно оценил произведенный эффект… Но едва у меня возникли первые нотки беспокойства, послышались аплодисменты – сперва вежливые, затем все более восторженные, набиравшие силу по мере того, как звезды убыстряли свое появление, проносясь над головой с такой скоростью, что их не удавалось сосчитать.

– Браво, Лихнис! – услышал я чей-то голос. – Со вкусом и сдержанно… Красота в простоте!

Я шагнул на невысокий постамент, так что мои голова и плечи возвышались над толпой. Заставив себя улыбнуться, взмахом руки прекратил аплодисменты.

– Спасибо вам, – сказал я. – Рад, что все так хорошо прошло. Но своим успехом этот сбор куда больше обязан его участникам, чем месту проведения. – Я оглянулся на главную башню у себя за спиной. – Хотя и место не столь уж плохое, верно?

Все засмеялись и зааплодировали, и я снова улыбнулся, надеясь, что в моем облике и голосе нет ни малейшей фальши. Это было непросто, но я не мог подать вид, будто у меня что-то припрятано в рукаве.

– Каждая нить по-своему ценна, – продолжал я, придав голосу слегка торжественный тон. – Каждый опыт и каждое воспоминание священны. В эту Тысячную ночь мы собрались, чтобы выбрать одну нить, тронувшую нас больше всех прочих. Таков наш обычай. Но этим мы никак не принижаем все остальные нити. Они в равной мере важны для нашего общего опыта и одинаково желанны. – Я с сочувственной улыбкой взглянул на Коровяка. – Даже те, в которых необычно высоко содержание грязи.

Коровяк добродушно рассмеялся, на мгновение вновь став звездой шоу. Беззлобная насмешка над кем-нибудь из нас тоже являлась традицией. Кто-кто, а Коровяк теперь мог расслабиться.