Дом среди звезд. Книга четвертая

— Ты свою дочь превратил в обрубок из синтетики и проводов! Думаешь, ты ее спасал? Она сама себя спасла. Ее душа, что обладает такой тягой к жизни, которую не смог похерить даже твой неуемный эгоизм. Возомнил себя спасителем? Богом быть решил? Не смог даже защитить ее от влияния других! Внутри твоей дочери находился биоимплант, да. И если бы первым встреченным на ее пути оказался не я, а ты, то твой путь через завесу уже бы давно начался! Расскажешь мне о невиновности?! Непричастности?! За завесой другие взгляды и поверь моему опыту, твои оправдания о невозможности на что-либо повлиять тебя бы не спасли, чертов эгоист!

— Эгоизм присущ нашему брату — вставил свои «пять копеек» Себастьян, имея ввиду людей, увлеченных наукой.

Пыл некроманта немного поутих, как и пылавший вокруг огонь из чистой некроэнергии. Впрочем, Александр, его прекрасно контролировал, ведь невредимыми были не только окружавшие его люди, но даже лежавшие на полу вещи. Странно, учитывая, что раньше у некроманта такие вещи легко проделывать не получалось. Или, наоборот, совсем не странно.

— Увлеченность не служит оправданием слепому эгоистическому стремлению удовлетворить личные потребности — спокойно закончил свой монолог командор.

— Я… — ослабление давление некроманта вернуло Тиберию возможность разговаривать — Я… никогда не был причастен к убийствам Культа! Я простой ученый, который хочет спасти дочь. В Культе я пытался помогать людям.

— Это твое ощущение. Твое эгоистичное мнение, уважаемый Тиберий — командор не стал нервничать, а наоборот, его объяснение звучало спокойно и сухо — Говоря о завесе и суде я оперирую не личным мнением или слухами. Нет. Я прекрасно вижу ту кровь, что осталась на твоей душе. Кровь и боль тех, к смерти которых ты причастен. На твоем месте я бы начал смывать ее как можно раньше, ведь работы предстоит много. Хотя знаешь… хорошо.

Некромант оживился, обходя по-прежнему стоявшего на коленях ученого. Он кинул небольшой кварцевый кристалл на лежавший рядом ящик. Присел, рассматривая его повнимательней, а потом просто ткнул в него указательным пальцем. Простой жест вызвал легкое свечение кристалла, словно бы он фосфоресцировал. Только свет был серебристым.

— Хорошо — повторил Александр — А может я действительно не прав. Не вижу всей картины. Ты ни в чем не виноват и предположений о вероятности того, что произошло у тебя не было и не могло быть. Воз-мож-но. Тогда поступим проще. Сейчас каждый покинет это помещение и начнет заниматься своими делами. Это ведь будет лучшим решением? Оп-ти-маль-ным!

— Я рад, что вы оказались благоразумны, командор — Тиберий поднялся, отряхивая свою одежду — Поверьте, наше сотрудничество будет благотворным.

— О, да — странно кровожадно улыбнулся некромант — оно будет максимально плодотворным. Когда каждый поймет свои ошибки…

— Согласен — ученый хотел было еще что-то сказать, но командор уже вышел из помещения. Себастьян так вообще еще раньше его покинул.

Тиберий остался сам. Полуоткрытая дверь склада говорила, что не смотря на тон и эмоции, командор все же прислушался к голосу разума и практичности. «Ведь мы нужны друг другу» — еще раз проговорил в своей голове ученый.

— Я не мог ничего сделать — тихо произнес он, словно молитву, эти слова и попытался выйти. Но не сделав и шага, почувствовал чьё-то присутствие. Будучи и так на нервах, ученый резко повернулся, всматриваясь в полутемный мрак помещения.

Движение. Едва уловимая тень. Перед Тиберием стояло нечто. Нечто, что из серого марева превратилось во вполне узнаваемый силуэт женщины.

— Почему? — произнесла она и сделала шаг к нему — Почему?

Мужчина не сразу вспомнил кто перед ним. Отчего-то его пытливый ум сейчас даже не задумался над фактом того, откуда она здесь вообще взялась. «Кто она?» — вот то, что вдруг озаботило ученого. И Тиберий вспомнил. Вспомнил и его сердце похолодело.

Культ был сформирован уже несколько лет. Толпы людей, что требовали внимания и помощи. Они сплошным конвейером проходили сквозь его кабинет. Он пытался помочь всем. Ремонтировал импланты, тестировал новые системы протезов. Там была и эта женщина.

— Не нужно — тогда сказала она, ненадолго придя в себя — Я просто хочу умереть. Не хочу так жить… они все мертвы… я сама убила их… не хочу жить…

— Нет — Тиберий тогда отрицательно покачал головой и вернул работоспособность всем ее имплантам. Она вернулась в строй бойцов-культистов.

— Я… я…

Она остановилась рядом с ним, истекая призрачной кровью из множества ран.

— Почему? — другой голос, теперь уже мужской.

— Почему? — детский.