Дом трёх драконов. Желанная

— Не тебе одному будет сложно, — скривился рыжий дракон. — Я тоже не хочу ее ни с кем делить.

— Извините, — вмешалась я, загривком чувствуя, что ничего хорошего не услышу. — Можно узнать, что за алтарь, и чем он поможет?

— Конечно, — широко улыбнулся Акзэл и шагнул ко мне. — Я тебе все подробно объясню.

— Лучше я, — неожиданно отодвинул его Тресвен. Подошел и посмотрел с сочувствующей улыбкой: — Жаль, что приходится об этом спрашивать. Ты на самом деле девственница?

Я ощутила, как краска заливает щеки. Спросил бы об этом Акзэл, я снова ударила бы его. Услышав это от Эрриана, умерла бы от стыда. Но сейчас передо мной стоял самый «безопасный» из братьев, и пусть это чувство мнимое, мне было легче сказать правду.

— Да.

— Везде? — он всмотрелся в мое лицо, а я задохнулась от возмущения. — Нам надо знать это, дайна.

— Да, — я обхватила себя руками, ощущая дрожь во всем теле. — Но зачем вам это?

— Объединяющий алтарь, — вступил Акзэл. — Если мы на нем овладеем тобой одновременно, то освободим от связи с Осшеанаром и сохраним наше единство. Ты продолжишь жизненный путь в качестве дайны и будешь владеть домом хаанов, а мы… — он улыбнулся так, что скрутило живот: — Получим в полное распоряжение твое прекрасное тело.

Что-то хрустнуло, и я вздрогнула. Оглянувшись, испуганно посмотрела на разодранные подлокотники кресла, в котором сидел Эрриан. Заметив мой страх, дракон поднялся, отряхнул ладони от щепок и спокойно проговорил:

— Сожалею, Мирабель… — меня впервые назвали в этом доме по имени, но от его звучания перед глазами помутнело, к горлу подступила тошнота. — …Но другого выхода нет.

— Есть, — фыркнул Акзэл. — И он гораздо менее мучительный.

— Думаешь? — выгнул смоляную бровь Эрриан.

— Простите, — в который раз извинилась я, ощутив тошноту. Прижав ладонь ко рту, едва сумела проговорить: — Мне нужно отлучиться…

Выскочила из кабинета и бросилась к ближайшему окну. Распахнув его, высунулась наружу и освободилась от завтрака. Мир кружился в неугомонном вихре, жить с каждым мигом становилось невыносимее. Вытирая влажные губы, я слабо стекла на пол. А едва услышала торопливые шаги, как отползла к тяжелой портьере и спряталась, не желая, чтобы кто-то из драконов видел меня в таком ужасном состоянии.

— Сбежала, — вздохнул Тресвен и вернулся в кабинет. Дверь осталась открытой, потому я расслышала: — Ты совсем запугал дайну, Акзэл.

— А я говорил вам, что девчонка не подходит! — ярился тот. — Но вы не слушали. Поэтому мы и оказались в такой ситуации.

— Да, — услышала я холодный голос Эрриана. — Ты оказался прозорливее нас. Мне жаль, что я не прислушался, но с момента, как встретился с ней за  сценой… Казалось, после я уже ничего не решал.

— Точно, — ехидно поддакнул Акзэл. — Нести девчонку на руках через весь зал — это на тебя не похоже! Надо было уже тогда остановить это безумство, настоять на магической сделке. Тео, пройдоха! Надо же было подложить нам такую свинью. И где он только раздобыл ее?

— Может, Тео продал нам девушку по заказу кого-то из последователей отца?

Голос Тресвена смолк, и воцарилась тишина. У меня мурашки побежали по коже, а дыхание прервалось. Так Джосс выкрал меня из моего мира, чтобы подсунуть именно драконам? В голове не укладывалось!

— Не думаю, — все же возразил Эрриан. — Иначе он не решился бы на шантаж. Хорьку нужен дом. Как и все, он знает о сокровищах, но не подозревает о страшной опасности для всех миров.

— Или осведомлен и хочет на этом заработать, — не согласился Акзэл. — И поклонники Осшеанара не при чем, виной всему деньги. Мое мнение не изменилось. Я за то, чтобы убить девчонку.

Сердце пропустило сразу несколько ударов, затылок оледенел, пальцы окоченели. Убить? Они хотят меня убить? Но…

— Идея с объединяющим алтарем может сработать, — стальным голосом возразил Эрриан.

— Ты хоть представляешь, что нам предстоит? — голос Акзэла зазвенел от ярости. — Эта смазливая шлюха — истинная для каждого из нас! Мы поубиваем друг друга за право обладать ею единолично! И отец все равно освободится. Миры рухнут, все утонет в крови. Ты этого хочешь?

— Знаешь, что нет, — лед в голосе Эрриана превратился в вековой, замораживающий на лету. — Я до последнего вздоха буду защищать межмирье!

Установилась тишина, которая начинала выдирать мне нервы, разрывать легкие, выворачивать сердце. Я почти потеряла сознание, когда Эрриан подытожил:

— Мы попробуем ритуал объединения. Это не обсуждается.

— Если дайна не откажется, — голос Тресвена прозвучал печально. — Без согласия истинной ничего не выйдет. Алтарь не примет девственную кровь, если забрать ее насильно.

— Тогда, — Эрриан печатал слова, — Она сама определит свою судьбу. Ее решение примем мы все.

Я сидела тихо и едва дышала. Что же делать? Как жаль, что я не сбежала после аукциона. Как жаль, что попробовала ту проклятую кровь. Теперь моя жизнь и смерть слишком много значат. Так много, что не стоят ничего.

Глава 16. Тресвен