Дом трёх драконов. Желанная

Повисла тишина. Я не знала, что спросить, а он не находил, что добавить. Утешения прозвучали, жалобы были услышаны, вейл исчез. Моего Болтуна больше не было в живых, и это угнетало. А во всем виноват дракон, который никак не смирится со своим поражением.

— Что если другие вейлы тоже могли поддаться магии Осшеанара?

— Вейлы никогда не покидают днем своих гнезд, — напомнил Тресвен и предположил: — Скорее всего, ты задремала в ожидании меня, вот и приснился очередной кошмар. Пожалуйста, впредь держись от окон подальше.

Я вздохнула, понимая, что его слова больше похожи на правду, чем мои. Измученная кошмарами, я могла задремать и в крытом саду, и за обеденным столом, и в гостиной перед жутким полотном. К тому же раздражающее шипение “Истинная” тоже было частью моих неприятных и до ужаса реалистичных видений.

На миг возникло желание возразить. Ведь кожа на пальцах пульсировала жаром, а губы жгло от недавних укусов. Но вдруг все произошедшее — сон наяву? Вейл мог присниться, быть обычным видением, придуманным моим воспаленным мозгом. Трупа ведь нет! Я сейчас не могла доказать даже самой себе, что не придумала вейла.

Я постаралась выбросить из головы неприятное происшествие. Мне и самой было спокойнее считать его сном, чем видеть в каждом существе подосланного Осшеанаром убийцу. Если бы старый дракон желал меня убить, он приказал бы мне не соблазнять братьев, а сразу выброситься из окна.

— Пойдем, заживим твои раны и потренируемся, — предложил Тресвен. — Тебе нужно отвлечься. Давай сегодня перейдем от теории к практике.

  Удивительное чувство посетило меня, когда дракон впервые вложил в мою руку меч. Мужчина тогда рассказывал, как нужно стоять, как бить, но я не слушала. Ошарашенная новыми ощущениями, лишь сосредоточилась на руке, которой сжимала рукоять. По коже будто пробегали молнии, ладонь жгло, словно оружие было очень горячим, а в груди росло чувство уверенности в собственных силах.

Тренировка разгорячила тело и унесла тревоги. Когда я устала, мы с Тресвеном в качестве передышки прогулялись по закрытому саду. Слушая теорию, я старалась запоминать каждое слово. Это отвлекало от изматывающих мыслей об Эрриане, от воспоминания о сегодняшнем происшествии и от жутких снов.

Акзэл вернулся к вечеру. Ощущая спиной его пронзительный взгляд, я улыбнулась. Давно мы не виделись с ним при свете дня. Лишь спали вместе, не размениваясь на слова, — наслаждались теплом наших тел, закутывались в объятья друг друга, упивались приятным чувством единения. Судя по потемневшим глазам, Тресвену моя реакция не понравилась. В воздухе вмиг разлилось напряжение. 

Все пошло наперекосяк. Близость одного, угрозы второго. Я видела, что разговор мужчин вел к ссоре, но попытки остановить их оказались напрасными.

Оставалось лишь беспомощно смотреть, как обычно происходило в моих снах. Пространство темнело от их воспламененной неприязни, напоминая воду из моего кошмара, а ощущение надвигающейся беды скручивалось в животе тугой пружиной. Медленно отступая, я обреченно качала головой.

— Остановитесь... — шепнула и вскрикнула от внезапно заклубившегося прямо передо мной комка белой дымки.

И тут по глазам ударил яркий свет.

В груди кольнуло, пружина страха распрямилась, ломая созданные сознанием преграды. Казалось, я услышала их треск. И собственное имя:

— Мира…

Стены дома драконов, мужчины и мечи — все растаяло в нестерпимом свете. Даже зажмурившись, я продолжала от него слепнуть.

— Мира, — прозвучало снова, только на этот раз голос был женским.

Я распахнула глаза и увидела ожившую картину, образ которой висел на стене в гостиной. Все полыхало. Будь то постройки, деревья или животные, бегством спасающиеся от пожара. Но теперь я поняла, почему полотно всегда так странно действовало на меня.

Я была там! Маленькая, испуганная и потерянная. Отца не было рядом, а мама вжимала меня в свое тело и шептала прощальные слова. Она сняла с себя маленькую капельку прозрачного камня и с силой воткнула мне в ухо дужку. Я заплакала от боли, а она торопливо произнесла заклинание и…

Все потонуло в огне.

Меня спасли! Никого больше не сумели вынести из неожиданно загоревшегося дома. За считанные минуты все превратилось в пепел. Пламя дракона из чужого мира, которое я принесла с собой в мир людей, плавило даже камни. Я не сгорела лишь потому, что не являлась человеком.

Все открылось за мгновение. И все рухнуло за миг.

Судорожно втягивая воздух, я ощупывала ухо, где со мной всегда был прощальный подарок матери. Крохотная капелька похожего на аквамарин камня. Магический амулет, спасший жизнь маленькой девочке.

— Бесценная, — шепнула я, вдруг осознав, почему это обращение Тресвена показалось смутно знакомым. Так меня звала мама.

И яркий сон, в котором я постоянно смотрела в зеркальную гладь озера, снова встал перед глазами. Гладкая вода отражала золотого дракона… Драконицу. Меня!