Дом у скалы. Все остальное – декорации

Поручив старшим детям присматривать за Сережей и Яриком, Ольга подошла к шезлонгу, поставленному на палубе. Рядом в другом шезлонге развалился Северцев. Он что-то лениво потягивал из стакана. На глазах темные зеркальные очки. В этот момент он был вылитый Челентано. Ольга улыбнулась. Устроившись в шезлонге, она прикрыла глаза, подставляя лицо солнечным лучам.

– Как тебе яхта? – спросил Северцев.

– Класс! – Она улыбнулась. – Твоя?

Он рассмеялся.

– Нет. На хрен мне яхта в Москве, да и вообще? И слишком дорого. Я, все-таки, не Рокфеллер. Напрокат взял.

Несколько минут они лежали молча. Яхту чуть покачивало. Ветерок приятно обдувал лицо. В отдалении слышались радостные голоса детей. Было хорошо вот так лежать. Даже двигаться и разговаривать было лень. Наконец, Северцев, не любивший долгого бездействия, нарушил молчание.

– А ты бы хотела яхту?

Ольга засмеялась. Вопрос, как и все, что исходило от Северцева, был неожиданный.

– Не знаю. Нет. Что бы я с ней делала? – она развеселилась. – А что, хочешь подарить?

Она даже не поленилась повернуть голову, что бы посмотреть на его реакцию. Он широко улыбался. Куда он смотрит, за темными очками определить было невозможно.

– Нет, не хочу. Перебьешься без яхты. Если понравится, могу еще, как-нибудь, на прокат взять. Еще покатаемся.

– Так я и знала. Останусь я без яхты.

Северцев загоготал.

Прогулка, как всегда, была неожиданной. Просто в выходной день, с утра, Северцев позвонил и спросил, не хотят ли Ольга и дети прогуляться по Москве реке. У детей предложение вызвало бурный восторг. Ольга думала, что подразумевается прогулка на речном трамвайчике. Ей нравилось на них кататься.

Когда они подъехали к причалу, и увидели внушительную, белоснежную, сверкающую на солнце, надраенными до блеска, поручнями, настоящую яхту, дети чуть не повыпрыгивали из машины на ходу, от охватившего их восторга и нетерпения. Ольга на несколько секунд лишилась дара речи. А Северцев сидел страшно довольный, улыбаясь во весь рот своей людоедской улыбкой.

– Чего застыла? Давай, вытаскивай свой зад из машины, мамаша, – скомандовал он.

–

Ольга посмотрела в окно. Капли дождя сбегали по стеклу, оставляя мокрые дорожки. Мир за пределами комнаты казался серым, унылым, неуютным и промокшим насквозь. Природа плакала, не желая прекращать этого занятия, наводя тоску.

Ольга покосилась на телефон. Просто по привычке. Она отвернулась. Какой смысл ждать чего-то. Думать о чем-то. Бесполезное, ненужное занятие.

Апатия. Безразличие ко всему. Ничего не трогает. Ничего не беспокоит. Нет никаких желаний. Не мучают воспоминания, не терзают душу мысли о будущем. Прекрасное состояние. Никаких мыслей вообще нет. Настоящее – это просто дождь, льющийся за окном, стекающий по стеклу. Тиканье часов и комната, погруженная в полумрак. Хочется просто лежать. Не двигаясь, ничего не предпринимая. Это приятно. Тебя затягивает, погружает в ничто, в полное бездействие. Как будто ты паришь в пустом пространстве, лишенном красок, звуков, эмоций, движения. Жизнь – это суета, это боль, страдания, ненужные переживания. А здесь в этом мире покой и тишина. Можно остаться в нем надолго. На все оставшееся время.

Когда месяц назад она вернулась, она решила, что ей нужно как-то прожить первые несколько дней. Выдержать. А потом будет легче. Боль пройдет. Все понемногу забудется. Боль прошла. На смену ей пришло безразличие и равнодушие. Жизнь без эмоций – это прекрасно. Дни просто проходят. Один за другим. Не оставляя в душе следа и воспоминаний.

«Кап. Кап. Кап», – слышится монотонная песня дождя. Кап. Кап. Кап. Так же монотонно проходит время. «Я ничего не хочу» – медленно и равнодушно повторила она про себя, уже раз в сотый. Эта мысль была даже немного приятной. И она была единственной. Она не мешала и не напрягала. Она просто всплывала время от времени в голове, не причиняя неудобств. Голова казалась набитой ватой. И тело тоже. Двигаться не хотелось. Хотелось просто лежать. Всю оставшуюся жизнь.

– Мам! Можно мне шоколадку?

– Мам! Мне на завтра нужна белая рубашка. Ты не забыла? А ты сможешь прийти на концерт? Я буду стих читать.

– Мам, где мой альбом для рисования? Нам задали нарисовать цветущее дерево. Ты мне поможешь?

– Мам, он опять забрал мои журналы и порвал!

– Сережка дерется и обзывается! Мам!

Ольга заставила себя встать с постели.

Конечно, хорошо, что у детей нет апатии, они жизнерадостны и энергия бурлит и переполняет их, как всегда. Но единственное, чего бы хотелось ей – чтобы ее просто оставили в покое.

– Сейчас иду! – крикнула она и, шаркая ногами, как старушка, поплелась к двери из комнаты.