Дом, в котором совершено преступление (Рассказы)

- Я тебе признаюсь, - произнесла Джорджия в раздумье, - я так боялась, что ты отошлешь меня, ты казался таким серьезным, даже сердитым. Этим взглядом я хотела дать тебе понять, что ты должен найти повод задержать меня.

- Ну-ка, попробуй.

- Вот сейчас я смотрю на тебя так, как в то утро.

Они взглянули друг на друга, и Серджо почувствовал приступ тоски. Да, это был тот же взгляд и в то же время не тот. Он тихо спросил:

- Не покажете ли вы мне фотографии?

- Вот они.

Серджо взял из ее белых и тонких рук желтый конверт и, как и в тот памятный день, вынул фотографии и принялся их рассматривать. Он вспомнил, что в то утро, когда он просматривал фотографии, он видел все как в тумане и руки у него дрожали. Смутно, как бы во сне, он понимал, что картина, о которой просил его высказать свое мнение синьор Ланари, богатый промышленник с севера Италии, не представляла никакой ценности, так как это была всего лишь копия довольно известного оригинала, находившегося в одной иностранной галерее.

Наконец он сказал, как в то утро:

- Синьорина, синьору Ланари незачем звонить мне завтра утром. Мне уже все ясно. Знаете, сколько может стоить эта картина?

- Сколько?

- Да, собственно, оценивать нужно только холст и раму. Это стоит от десяти до пятнадцати тысяч лир.

- Но синьор Ланари сказал мне, что она стоит около двухсот миллионов.

- Синьорина, это копия да к тому же довольно известной картины. А вы знаете, что такое копия? Художник с некоторыми навыками техники письма добросовестно изучает манеру одного из мастеров прошлого, затем пишет картину, довольно хорошую, для какого-нибудь не очень щепетильного торговца, а тот всучит ее потом какому-нибудь синьору Ланари. Я сказал, что картина написана хорошо, но она не подлинная. Следовательно, копия может быть выполнена мастерски, но в то же время это подделка.

- Тогда что же мне сказать синьору Ланари?

- Что эта картина - подделка.

Джорджия воскликнула:

- В этот момент я пришла в отчаяние. Я подумала, что ты не заметил моего взгляда, и решила дать тебе понять яснее. Я подвинула свои колени к твоим, вот так.

Прервав представление, Серджо в смятении спросил:

- Значит, я тебе так сильно нравился?

Джорджия искренне ответила:

- Да, ужасно. Если бы ты тогда отослал меня, мне кажется, я упала бы в обморок, не дойдя до двери.

- Я, кажется, тогда понял это и, чтобы выиграть время, стал расспрашивать тебя о твоей работе, о синьоре Ланари. Давай попробуем повторить.

- Давай.

Серджо сказал торопливо, как в то утро:

- Итак, вы секретарь синьора Ланари?

- Да.

- А что вы делаете у синьора Ланари?

- Я секретарь.

- Извините, я хотел спросить, в чем заключается ваша работа?

- О, я печатаю на машинке контракты, деловые письма, стенографирую беседы, договариваюсь о встречах.

- Но вы очень молоды.

- Я не такая уж молодая. Мне двадцать четыре года.

- А синьор Ланари молодой?

- О нет, это очень почтенный старый господин, совсем седой, у него уже есть внуки.

- Он любит живопись, ваш синьор Ланари?

- Не думаю. Эту картину он получил в уплату долга.

Серджо вдруг подумал, что слова были более или менее те же, но произносились теперь совсем с иным чувством. Три года назад от каждой такой очень обычной фразы, от прикосновения ее колен он чувствовал себя на небесах. Теперь же ему казалось, что он летит в пропасть. Безнадежность, сознание собственного бессилия что-либо изменить постепенно овладевали им. Он сказал резко:

- Давай сократим. Я тогда не знал, что бы еще придумать, смешался и наконец спросил у тебя: "А вы знаете, что у вас очень красивые глаза?"

- Я сейчас совершенно не помню, что я тебе ответила. Что же я тебе ответила? - спросила Джорджия.

Серджо с горечью заметил:

- Ничего не ответила. Ты посмотрела на меня молча. Я погладил тебя по щеке, вот так.

Он поднял руку и погладил Джорджию по лицу, она не противилась и пристально, широко раскрытыми глазами, смотрела на него...

- Не так, - сказал Серджо. - Ты опустила глаза. Опусти глаза. У тебя было выражение безграничной нежности. Вот так, хорошо.

Он увидел, как она опустила глаза, и тогда в порыве отчаяния ему показалось, что это то далекое мгновение, которое он пережил три года назад, и ему безумно захотелось поверить, что это и в самом деле то самое мгновение всепоглощающего чувства, вновь найденное в потоке времени таким, каким оно было, и перенесенное в настоящее. Он тихо произнес:

- Ты опустила глаза, потом подняла руку. Вот так, молодец. Взяла мою руку и на мгновение прижала ее к лицу. Вот так, правильно. Потом повернула ее и поцеловала ладонь. И все это - не открывая глаз.

Он помнил, что тогда он наклонился и обнял ее. Так началась их любовь, и вновь у него появилась надежда, что благодаря этому мгновению, так совершенно воспроизведенному, все повторится, как будто и в самом деле не прошло столько времени. Но Джорджия оттолкнула его руку и встала:

- Не могу больше. Довольно, довольно, довольно!

Серджо, растерянный, тоже встал с дивана.