Дом ведьмы. Большая уборка

Нрав у здоровяка оказался миролюбивый, веселый, даже слегка разбитной. Но и впаривать он умел как надо, я с трудом отбрехалась от кожаных сапожек — «сын для матери тачал, так ей не по ноге пришлись, но вы попробуйте, какая кожа мягкая…» — нет, сапожки и вправду были что надо, красивые, из темной кожи, чуть повыше голени, украшенные бахромой и вышитые. Красота, наши стилисты бы удавились за такой «народный стиль», но мои дела были не настолько хороши, чтобы я позволяла себе такие покупки. Честно говоря, я пока слабо представляла, как можно улучшить состояние тех дел, ну, кроме того, что неплохо бы найти вампирий перстенечек и избавить род ди Бухе от «позорного пятна» — тогда, глядишь, и до наследства получится добраться. А до того — хоть официанткой к Джулиану ди Венцеру устраивайся, чтобы заработать на хлеб.

Хотя…

Не возьмет же, подлец. Глазами своими яростно на меня сверкнет, попытавшись спалить на месте, и уйдет в закат. К невесте!

Пока я расплачивалась за кошелек — мягчайшая кожа, чары облегчения веса и небольшого расширения, а также мантикорий зуб на шнурке, стягивавшем горловину и обеспечивавшем кошельку безопасность от карманников, после долгого торга лишили меня обеих медных монеток, Триш в двух шагах от прилавка все так же приглядывал за дракошкой. Ну, точнее держал сумку с ней, которая мешала мне придирчиво разглядывать товар кожевника, а Вафля сидела в этой сумке, будто на королевском троне и тискала часы с таким довольным видом, будто это был самый большой бриллиант королевской короны.

Когда внезапно крыс вскрикнул — или взвизгнул, я так и не поняла, что подходит этому возмущенному воплю больше, в нем было все и сразу — высокие нотки, для привлечения внимания, рычащие — угрожающие, и много-много злости, и даже боли — я аж вздрогнула и развернулась в ту сторону на каблуках. Триш находится на брусчатке — местная площадь вымощена крупным булыжником, и такое ощущения, что кто-то просто взял и швырнул моего дворецкого носом в грязь. А сумка, где сумка? С моей Вафлей!

— Миледи, — крыс, из которого ударом вышибло кислород, без лишних слов вытянул лапку в нужном направлении.

А там я увидела свою сумку. В тощих руках какого-то мальчишки-оборванца!

Ну, капец. Беспокоилась за деньги, а у меня посреди белого дня на людной площади сперли моего дракона!

Не сказать, что я уж очень в детстве не любила физкультуру. Избирательно. Я дружила с гимнастикой, но мы с гимнастическим конем предпочитали обходить друг друга на расстоянии. Я любила футбол, но волейбольный мяч слишком часто проявлял желание меня прикончить.

Я не любила короткие забеги на скорость, но зато неплохо вытягивала длинные, на выносливость.

И если бы у меня был выбор, я бы, конечно, предпочла, чтобы на моем пути не было людей, чтобы мы с наглым воришкой бежали долго и неторопливо, чтоб я точно его нагнала, но… Выбора у меня не было.

Орать “держи-держи” я не стала. Почему? А вы когда-нибудь видели полицейского, который не сам догоняет преступника, а орет кому-то из прохожих? Как показывает практика, это редко помогает, те, кто бросается ловить негодяя, только мельтешат под ногами.

Именно поэтому я дернула в забег сама. Так, что воздух мгновенно загорелся в моих легких, но тут у меня был дивный выбор — лишиться легких или лишиться моей драгоценной дракошки. Вафля оказалась более дорогим грузом на моих внутренних весах.

Паршивец! Ему повезло, что на моем запястье блокиратор, иначе я бы сейчас от души сыпанула ему в спину что-нибудь крепкое, заковыристое, чтобы длинные руки завязались в узел где-нибудь за спиной и не развязывались бы до пенсии.

Мне в спину оборачиваются. Кто-то даже охает, взвизгивает, комментирует.

— Бабоньки, бабоньки, смотрите, наш Прошка-то опять тикает! Опять что-то спер!

Ага! Значит, мой преступник — завзятый рецидивист, и на этом рынке имеет печальную славу. Интересненько. Хотя я подумаю об этом позже. Сейчас у меня вынужденная кардионагрузка!

Дорогая вселенная, я не заказывала такого сжигания калорий от поглощенного с утра пирога.

— Бедный Прошка, — тоненько взвизгивает какая-то дородная мамашка, мимо которой я только что пронеслась, — то ж ведьма за ним бежит, не иначе как теперь пустит его на свой вонючий декокт, пакостный.

Нет, все-таки прав был господин Эрнст — на этом рынке свой ведьминский статус мне скрывать не удалось бы. Ну… Не очень-то и хотелось. Интересно, а я вправду так могу? А рецепта декокта, в котором требуются уши вороватого паршивца, нету, случаем? Вот догоню, оторву и вернусь, чтобы уточнить.

— Так ему и надо, — вклинивается недовольный голос, манерно вытягивающий гласные звуки, — другим воровайкам не повадно будет воровать! Давно их на место поставить надо было. А стража все церемонится.