Дом Ворона

Люди заговорили, зашумели, кто-то из мужчин поднялся со скамьи. Отец быстрым ровным шагом направился к выходу, его люди подались за ним. Равена встала, глядя им вслед с такой ненавистью, что Рилан удивился, как это она еще не испепелила их этим обжигающим взглядом.

Ему вдруг сделалось страшно. Рилан редко испытывал какие-то неприятные предчувствия, но теперь ему казалось, что все они стоят на тонкой ледяной корке, которая вот-вот проломится под ногами и черная ледяная вода накроет их с головой.

Рилан сам не понял, как сжал пальцы Равены, опомнился только тогда, когда она осторожно высвободила руку. Отец обернулся у самой двери и произнес:

– Вороньей шлюхе нужно особое приглашение? Быстро сюда!

Губы Равены дрогнули в неприятной усмешке, и она неторопливо пошла к выходу. Рилан боялся, что кто-нибудь крикнет «Север и Ворон!», и понимал, что тогда с отца станется запереть собор со всеми людьми и поджечь его. Равена шла очень спокойно, Рилан шел рядом, словно паж или оруженосец; взгляды, которыми его провожали жители Каттерика, можно было назвать как минимум странными. Все уже знали, чей он сын, но он отпевал повешенных, и люди еще не до конца определились с тем, как к нему относиться.

– Ты знаешь, куда пошел твой отец? – негромко спросил Рилан, когда они вышли на ступени собора. Теперь обжигающий взгляд достался уже ему.

– Хочешь денег? – спросила Равена, и ее лицо дрогнуло, словно она боялась расплакаться.

Рилан ожидал именно этого вопроса и ответил:

– Если он начнет тебя пытать – а я боюсь, что он начнет, отправь их куда-нибудь в другое место. Подальше отсюда. Пока они разберутся, мы выгадаем время.

– «Мы»? – удивленно поинтересовалась Равена. Экипаж отца уже двинулся по улице, слуга открыл перед ними дверь второго и Рилан протянул Равене руку, помогая сесть.

– Брось ты, – ответил он, когда они устроились на скамье. – Мне казалось, ты поняла, на чьей я стороне.

Взгляд Равены смягчился. Лицо, гордое и красивое, было искажено болью. Рилану хотелось дотронуться до нее, утешить, пообещать, что все будет хорошо, но он прекрасно понимал, что сейчас делать этого не стоит.

– Болота, – негромко сказала она. – Серенвинские болота. Мы с Джемсом там чуть не утонули в детстве.

Рилан решил не уточнять, кто такой Джемс. Конечно, у Равены здесь есть друзья и люди, которые ее любят не братской и дружеской любовью, и у него нет причин волноваться. Но сердце почему-то сжалось.

– Болота, – кивнул Рилан. Это хорошо. Там наверняка есть какой-нибудь хуторок или избушка лесника, где посуше. Разумеется, они заброшены, идти к ним тяжело и долго, и те, кто дойдет, не найдут в них ничего интересного.

Но это даст декану Свену время. Святой, слова которого услышали Двое, сможет спастись.

– Вот именно. – Равена посмотрела на него так, словно хотела прочитать его мысли. Она была на стороне своего отца – и подозревала, что Рилан помогает своему. И жалела об откровенности, конечно, – люди всегда жалеют о хороших вещах.

– Я не иду с ним рядом, – сказал Рилан. – Поверь, пожалуйста.

Равена кивнула. Рилан вдруг заметил, что она дрожит. Для северного лета день был теплым, почти жарким, но Равена ежилась от холода.

С утра отец дал Рилану денег и отправил в местный магазин – приодеться и не позорить его потертым платьем. Рилан подумал, что это будет предосудительно смотреться со стороны, если он сейчас расстегнет серебряную застежку и набросит плащ на Равену.

Так поступали рыцари давних времен, когда брали даму под свою защиту, предлагая ей не только меч, но и руку.

И именно это он и сделал. Равена со вздохом укуталась в плащ, и Рилан видел, что она готова расплакаться. Ей было тяжело. Она никогда не чувствовала себя настолько одинокой. Декан Свен ушел – Рилан понимал, что он может объявиться в Каттерике уже нынешним вечером, но сейчас его здесь не было.

– Ты не одна, – сказал Рилан, надеясь, что Равена поверит ему. – Я…

Он осекся. Равена всхлипнула, вдруг сделавшись маленькой и слабой. Отцовский экипаж свернул к площади Святого Михаила, и Рилан подумал, что дом станет для Равены тюрьмой.

– Я не дам тебя в обиду, – твердо произнес он.

Равена кивнула и едва слышно ответила:

– Спасибо.

Экипажи остановились возле дома. Рилан спрыгнул на мостовую, протянул руку Равене и, глядя, как отец быстрым шагом идет к дверям, подумал, сумеет ли защитить Равену от его кулаков. Ньют Гранвилл никогда не держал в себе своего разочарования в людях – он вымещал это разочарование на чужих боках.

– Держись за моей спиной, – посоветовал Рилан. Равена гордо вскинула голову, в глазах сверкнули невысохшие блестки слез.

– Вот еще, – сказала она и двинулась к дому.

Войдя в дом, отец первым делом двинулся к винному шкафчику в гостиной, и Рилан его в каком-то смысле понимал. Воля Двоих проявилась в проклятии пастыря, и если вы такой человек, как Ньют Гранвилл, то вам обязательно нужно это запить чем-нибудь покрепче и решить, что это был какой-нибудь фокус декана, а не божественное волеизъявление. Равена попробовала пройти на второй этаж, но отец проронил:

– Неужели он совсем за тебя не боится?