Дом Земли и Крови

Изрядную часть вестибюля занимал стол, провонявший скисшим пивом. Столешницу украшал рисунок, выполненный с большим мастерством. Рисунок изображал громадную голову фэйца, заглатывающего ангела целиком.

Игнорируя насмешку над его породой, Хант понес Брайс в гостиную, находящуюся слева от двери. В дальнем конце виднелся заляпанный секционный диван. Осторожно усадив Брайс на диван, ангел поспешил к обшарпанному встроенному бару, находившемуся посередине дальней стены. Вода. Сейчас она была для Брайс нужнее всего остального.

Подобных атак в городе не было уже давно – с тех самых пор, как Бриггса упрятали за решетку. Хант почувствовал бомбу, когда она взорвалась, кромсая бывший храм и посетителей. Пусть дознаватели устанавливают тип и местонахождение взрывного устройства, однако…

Даже скорости его молний не хватило, чтобы предупредить взрыв. Защиты от бомб не существовало – особенно от подложенных. На полях сражений он уничтожил достаточно снарядов, научившись перехватывать их своей магической силой и отвечать смертью на смерть. Но бомба, взорванная в клубе, не была реактивным снарядом дальнего действия, выпущенным из танка.

Естественно, кто-то пронес бомбу в клуб, спрятал в укромном месте и в нужный момент взорвал. Тех, кто мог это сделать, было совсем немного. Верхнюю строчку в списке Ханта опять-таки занимал… Филип Бриггс. Или его последователи, поскольку Бриггс сейчас находился в стенах Адрестийской тюрьмы. Хант решил подумать об этом потом, когда уймется головокружение и молнии в крови перестанут бушевать, снедаемые желанием уничтожить врага.

Хант обернулся к дивану. Брайс сидела, уставившись в одну точку. Ее зеленое платье было порвано. Кожу покрывал слой мелкой крошки вперемешку с чужой кровью. Лицо было бледным, не считая красного пятна на щеке.

Под баром находился холодильник. Хант вынул упаковку льда и схватил валявшееся полотенце, куда завернул лед. Стакан с водой он поставил на заляпанный кофейный столик и протянул Брайс полотенце со льдом:

– А недурно подружка съездила тебе по скуле.

Янтарные глаза медленно переместились на него. Под глазами запеклась кровь.

Порывшись на скверно обустроенной кухне, Хант разыскал еще несколько полотенец, а также аптечку первой помощи.

Сложив крылья так, чтобы не задевать пустые пивные жестянки на кофейном столике, Хант опустился на истертый серый ковер перед диваном.

Первым делом он промыл ей уши, убрав засохшую кровь. Брайс не шевельнулась, продолжая смотреть в пространство.

Хант не обладал магическими способностями медведьм, но имел достаточный опыт оказания помощи в боевых условиях. Для фэйского слуха взрыв был намного оглушительнее, чем для человеческого, а человеческое наследие Брайс замедляло процесс исцеления. К счастью, Хант не обнаружил признаков кровотечения и ушных повреждений.

Закончив очистку ушей, он только сейчас увидел, что в коленях Брайс тоже застряли осколки.

– Юнипере выпадает шанс стать прима-балериной, – наконец заговорила Брайс. Голос ее был хриплым. – Первой из фавнов. Вскоре начинается летний сезон. Она дублер главных ролей в двух балетах. Во всех пяти у нее есть сольные партии. Нынешний сезон предельно важен для нее. Если она покалечилась, все может пойти насмарку.

– Она совершила Нырок, поэтому быстро оправится, – сказал Хант, доставая из аптечки медицинский пинцет.

– И тем не менее.

Стиснув зубы, Брайс шипела, пока Хант осторожно вытаскивал из ее колена осколки камня и металла. Взрывная волна с силой опрокинула ее на пол. Невзирая на возникший в клубе хаос, Хант следил за ее движениями и видел, как она прикрыла собой Юниперу.

– Будет жечь, – предупредил он, открывая флакон с дезинфицирующей жидкостью.

Снадобье стоило дорого. Странно, что оно вообще оказалось здесь, учитывая, что принц и его друзья совершили Нырок.

– Зато у тебя не останется шрамов.

Брайс пожала плечами, уставившись в темный экран телевизора.

Стоило ему прикоснуться тампоном к ее колену, как Брайс дернулась. Ханту пришлось крепко схватить ее за икру, чтобы закончить промывание.

– Я предупреждал.

Брайс выдохнула сквозь зубы. Подол ее слишком короткого платья был полностью оторван. Хант уверял себя, что заглядывает в столь интимное место только с проверочной целью – нет ли и там повреждений. Однако…

По бедру тянулся крупный шрам, особенно жуткий на фоне гладкой бархатистой кожи. Хант замер. Значит, она так и не избавилась от шрама.

Он ведь иногда замечал, что она прихрамывает. Значит, дело не в тесных туфлях. Это он наградил Брайс шрамом тогда, пытаясь заштопать ее, как солдата.

– Вообще-то, Аталар, когда мужчины смотрят мне между ногами, они не кривят физиономии, – сказала Брайс.

– Что?

Он только сейчас сообразил, что его рука по-прежнему сжимает ее икру и шелковистая кожа трется о его мозолистую ладонь. Следом он сделал новое открытие: он действительно находился между бедрами Брайс, наклонившись к ее коленям, чтобы рассмотреть шрам.

Хант отпрянул, не сумев удержать жар, хлынувший к лицу.

– Извини, – пробормотал он, убирая руку с ее ноги.