Дом Земли и Крови

– Биби, мы пройдем через это. – Она уселась на плечо Брайс. Только ощутив тепло спрайты, Брайс поняла, насколько озябла. – Ты, я и Сири. Вместе мы преодолеем.

Брайс подняла палец. Лехаба обхватила его своими крошечными ручками:

– Решено.

75

Рунн ожидал, что нынешняя Встреча будет насыщенной, напряженной и предельно опасной. Словом, того и жди, что кому-нибудь перережут горло. Так бывало на всех прошлых Встречах, которые он посещал. Но на этот раз его единственным врагом оказалась скука.

Сандриела целых два часа толковала собравшимся о приказе астериев поставить от каждого Дома большее число солдат на пангеранский фронт. Спорить было бесполезно. Никакие возражения не принимались. Приказы астериев не обсуждались.

Затем разговор коснулся новых предложений в сфере торговли. И началось нудное хождение по кругу, нескончаемое повторение одного и того же. Даже Микай устал от пустого перечисления имен и достижений. В какой-то момент Рунну показалось, что астерии решили превратить эту Встречу в подобие пытки.

Интересно, сколько астерианских гвардейцев дремали, скрывая лицо под маской? Кое-кто из собравшихся – тех, что рангом пониже, – откровенно клевал носом Но Аталар не терял бдительности. Ассасин не отвлекался ни на минуту. Слушал. Следил.

Возможно, губернаторы намеренно добивались этого: утомить собравшихся до такой степени, чтобы те наконец согласились на принятие невыгодных условий.

Но были немногие упрямцы, уклонявшиеся от обсуждений. Отец Рунна, русалочий народ и ведьмы. В особенности одна.

Говорила Гипаксия мало, однако внимательно слушала все речи. При ее молодости, лучистые карие глаза ведьмы свидетельствовали о зрелой рассудительности и осторожности.

Увидев ее в первый день, Рунн был потрясен. Он привык видеть Гипаксию в костюме медведьмы, но никак не в королевских одеждах и с короной на голове. Надо же, они знакомы почти месяц, а он даже не подозревал, что общается со своей потенциальной невестой.

В тот же день, когда объявили обеденный перерыв, Рунн сумел проскользнуть мимо двух ведьм ее ковена и, как последний придурок, спросил:

– Почему вы мне ничего не рассказали о том, кто вы на самом деле?

Странно, что она стояла в общей очереди и теперь держала поднос с едой. С таким изяществом ей бы держать скипетр, а не пластиковый прямоугольник.

– Вы не спрашивали.

– Какого Хела вы делали в той клинике?

Она опустила глаза:

– Мои источники сообщили, что в вашем городе пробудилось зло. Я захотела убедиться в этом сама. Разумеется, не раскрывая себя.

Теперь понятно, почему она оказалась на месте убийства храмового охранника. И потом, когда кристаллос напал на Аталара и Брайс в ночном саду.

– А еще мне хотелось понять жизнь… обыкновенной ведьмы. Прежде, чем произойдет… это. – Она коснулась своей короны.

– Вам известны виды моего отца на вас? На нас с вами?

– У меня были подозрения, – холодно ответила Гипаксия. – Но сейчас я не задумываюсь о таких… переменах в моей жизни. Это касается всех перемен.

Кивнув Рунну, она пошла к своему столу.

Вот так наследного принца изящно осадили.

Сегодня он хотя бы пытался слушать выступающих и не смотреть на ведьму, полностью равнодушную к идее брака с ним. При ее проницательности… может, ей известно, что он должен стать последним в роду? Выяснять это Рунн не хотел. Воспоминание о пророчестве Оракула он запихнул подальше. Сегодня он был не единственным, кто игнорировал Гипаксию. Джезиба Рога не сказала ей ни слова.

Колдунья тоже не блистала красноречием. Сказала лишь, что Дом Пламени и Тени всегда процветал на хаосе и смерти, поэтому не возражает против затяжной, разрушительной войны. Жнецы всегда рады доставлять души погибших. Эти слова заставили поежиться даже архангелов.

Часы пробили девять утра. Все заняли свои места.

– Микая временно отозвали, – объявила Сандриела. – Он присоединится к нам позже.

Отозвать Микая со Встречи могли только астерии. Довольная тем, что председательствует одна, Сандриела продолжала:

– Сегодня мы начнем с того, что выслушаем доводы русалочьего народа. Пусть объяснят нам свое близорукое сопротивление строительству канала, который необходим для транспортировки наших танков и усиления снабжения армии.

Дочь Речной Королевы кусала нижнюю губу, не решаясь заговорить. Это сделал капитан Тарион Кетос, заявивший Сандриеле:

– Когда ваши военные машины повреждают наши устричные отмели и плантации водорослей, наше сопротивление уже не выглядит близоруким. Строительство канала уничтожает нашу индустрию морепродуктов.

Глаза Сандриелы вспыхнули, но тон остался вполне учтивым:

– Вы получите надлежащую компенсацию.

– Речь не о деньгах, – гнул свою линию Тарион. – Речь о защите планеты.

– Война требует жертв.

Тарион скрестил руки на груди. Под рукавами его черной футболки выступили рельефные мышцы. После первого дня, прошедшего в церемониальных встречах, большинство участников сменили парадную одежду на более удобную для переговоров.

– Губернатор, мне известна цена войны.

Смелый русал, не боящийся говорить то, что думает, и смотреть Сандриеле прямо в глаза.