Дома с привидениями

тихо, а затем всякий шум прекратился. Мы уснули и более в ту ночь нас ничто не потревожило. В дальнейшем никакого шума в комнате мадемуазель Ренодо не возникало.

Кстати, мне показалось, что мое присутствие каким-то образом мешало тому, кто производил этот шум, ибо даже в первую ночь, по свидетельству мадемуазель Ренодо, после моего прихода звуки стали гораздо более слабыми, чем до него.

Однако я могла бы подтвердить под присягой, что слышала в комнате мадемуазель Ренодо какие-то подозрительные звуки. Они производили на меня довольно сильное впечатление, и, признаюсь, прежде я никогда не испытывала подобного страха.

В последующие дни я также ночевала в комнате мадемуазель Ренодо, спала на кровати, принадлежавшей покойной хозяйке дома, но ни я, ни секретарша господина Фламмариона не слышали ничего особенного. Признаюсь, я была этому страшно рада, потому что мне не хотелось бы вновь пережить нечто подобное тому, что довелось испытать в ту памятную ночь.

Мари Тионе, Шербур, 7 мая 1918 года".

Наверное, читателям полезно будет узнать, что мадемуазель Ренодо увлечена астрономией и работает в обсерватории в Жювизи, к тому же она очень известный и одаренный математик. В 1918 году она не только являлась моим секретарем, но еще занимала весьма ответственный пост в Астрономическом обществе Франции, была главным редактором ежемесячного бюллетеня этого общества и сотрудничала во многих научных журналах. Мадемуазель Ренодо - ярый приверженец точности, ибо избрала своей стезей точные науки. У нее холодный, трезвый ум, она привыкла все анализировать, Ее ни в коем случае нельзя назвать впечатлительной и нервной дамой, она вообще крайне скептически настроена в вопросах, касающихся различных феноменов психики и существования души, к тому же по складу своего ума она никак не могла стать жертвой галлюцинации. И вот эта молодая женщина, прежде никогда не ведавшая страха, проводящая ночи

" Дом" с привидениями til

пролет в полнейшем одиночестве в обсерватории, в тишине и мраке, на большой высоте, под огромным куполом, женщина, которой частенько приходится поздно возвращаться домой по пустынным улицам, проходить через замершие в молчании парки, эта женщина впервые в жизни в ту ночь оказалась во власти неописуемого, всепобеждающего страха!

Какие же можно дать объяснения этому таинственному происшествию? Ни одна общеизвестная, обыденная, нормальная причина не может служить объяснением того, что произошло в доме господина Бонфуа. Мне представляется весьма вероятным, если не сказать более того, что в этом деле замешана покойная хозяйка дома. Ведь все вышеописанные события произошли в доме, где она выросла, в комнате, где она жила в девичестве, там, где были собраны вещи, служившие ей.

Мне известно немало подобных случаев, я производил анализ сходных явлений, и практически всегда и везде бывали отмечены аналогичные факты. Разумеет- '' ся, мы вынуждены признать, что все эти странные звуки лишены всякого смысла и что подобные действия, глупые и пошлые до безобразия, недостойны женщины столь образованной и умной, какой была покойная госпожа Бонфуа.

Главной отличительной чертой таких явлений всегда бывает неописуемый ужас, который испытывают очевидцы. Как нам известно из сообщений мадемуазель Ренодо и Мари Тионе, их обеих охватило чувство смутной тревоги, которое затем переросло в страх, вернее, даже в ужас. Кто испытал на себе нечто подобное, утверждали, что ни за что не согласились бы вновь подвергнуться такому испытанию. Наиболее здравомыслящие люди говорили, что все произошедшее напоминало шутку дурного вкуса и было крайне неприятно.

Следует заметить, что в нашем случае продолжение загадочных явлений могло бы, вероятно, весьма отрицательно сказаться на состоянии нервной системы обеих молодых женщин, ибо человеческий организм, похоже, не настолько силен, чтобы переносить без последствий контакты с существами из загробного мира, какова бы ни была природа этих контактов и этих существ.

Быть может, мы проявим излишнюю смелость, предположив, что люди, отходя в мир иной, оставляют после себя нечто невидимое глазу, некий "остаток", какие-то флюиды, которые разливаются по жилищу, и при наличии поблизости очень чувствительного человека сии флюиды как бы оживают, обретая силу, и оказываются способны порождать некие феномены.

"Там, где мы прошли, мы оставляем свой след и некую частицу себя", утверждали Парацельс и Якоб Бёме еще в далеком Средневековье.

Кстати, один мой друг, господин Леон Морель, человбк очень образованный, внимательно выслушал .меня, когда я в 1918 году поведал ему эту историю, и сам в свой черед рассказал вот что: