Домашняя дипломатия, или Как установить отношения между родителями и детьми

А как хочется нейтрализовать собственную глупость или хотя бы замаскировать ее – «и чтоб никто не догада–ался», как в песне поется. Что и говорить, из–за недостатка опыта мы постоянно попадаем впросак. Причем список практических навыков и представлений о так, как вести преодоление сложных местностей — это не готовая инструкция для всех и каждого, отныне и навсегда. Хотя беседы со старшим поколением нередко оставляют именно такое впечатление: будто бы в определенный момент жизни достойные люди получают допуск к высшему знанию, которое открывает перед ними высшую мудрость, каковая, в свою очередь, помогает достойным войти в высшую категорию. Тьфу! Естественно, подобные россказни даже у наивного слушателя оставляют неприятный осадок. Не сердись, уважаемая молодость мира. Это зрелость мира старается сделать хорошую мину при скверных анализах. И мы попробуем объяснить, зачем она так поступает.

Ну, во–первых, срабатывает описанная выше психозащита – природная, натуральная, неосознанная, а потому неполиткорректная реакция. Причем с обеих сторон. Старшие, демонстрируя свое могущество (в котором подсознательно все–таки сомневаются), оказывают психологическое давление, младшие отвечают бунтами, мятежами и попытками узурпировать власть. И вполне мирная, где–то даже идиллическая обстановка в любой момент может взорваться жаркими дебатами на пустяковую тему: например, надо есть суп или не надо. Отвечаем: не надо! Особенно если суп готовил папа, из пакетиков, в присутствии домашнего любимца – хомяка Элпидифора, который куда–то бесследно исчез. И вообще, если есть не хочется, это дивное состояние необходимо зафиксировать минимум на сутки и устроить разгрузочный день. Внимание! Рекомендация не касается дистофиков, анорексиков и топ–моделей. Им все равно разгружать нечего.

Во–вторых, не только для предка, внезапно обретшего себя в тиранстве, но и для его потомка, немедленно ушедшего в глухую оборону, сесть за стол переговоров и применить законы дипломатии на практике – не такое простое дело. Оно не такое простое даже для опытных и расчетливых людей. А опытным и расчетливым, как правило, становишься с возрастом. Надо отметить, что непримиримость, пылкость и бескомпромиссность в нашем отчестве свойственна не одной молодости. Зрелость и старость тоже при случае такую пылкость демонстрируют – звоните ноль–один, эвакуируйте население! В контексте такого отношения переговоры получают жесткое определение: они есть не что иное как подлое предательство идеалов. Жизнь приобретает окрас, принятый у импульсивных психотипов: все только черное и белое.

Причем молодым практически всегда кажется: весь в белом, естественно, я, любимый. Ну, и мои соратники–единомышленники. А остальные либо в черном, либо вообще невидимки. Старшие не столь категоричны. Они–то понимают: не все так просто, как хотелось бы. Конечно, уверенность в собственной непогрешимости – прекрасная вещь. За ней, как за каменной стеной, можно спрятаться от всего, что способно понизить твою самооценку. Но вот беда: эта стена вовсе не столь прочна, как мы надеемся. И вообще это не монолитное сооружение, толстенное и без единой щелочки, а редкая сетка–рабица, натянутая между столбами.

Так что старшие с опозданием, но понимают: быть уверенным в своей правоте на все сто не получится. И мир не черно–белый, а цветной и объемный. Почему с опозданием? Начнем с цитаты. Причем из произведения классика. Нашего самого человечного классика. Сергей Довлатов писал о круге своих знакомых: «Нильс Бор говорил: «Истины бывают ясные и глубокие. Ясной истине противостоит ложь. Глубокой истине противостоит другая истина, не менее глубокая…» Мои друзья были одержимы ясными истинами. Мы говорили о свободе творчества, о праве на информацию, об уважении к человеческому достоинству. Нами владел скептицизм по отношению к государству»^[33]. Это было сорок лет назад… Ничего не напоминает?

Да, в ту же тематику и в то же измерение ясных истин погружается и нынешняя молодежь. Ею тоже владеет скептицизм по отношению к государству, к обществу, к власть предержащим и в возраст вошедшим. Молодым кажется, что правда – на их стороне, а прочие мухлюют, пытаясь сохранить свои посты, дивиденды, фазенды… Нельзя сказать, что они не правы. И нельзя сказать, что правы. Потому что нет никаких монолитных «поколений», «социумов» и даже «коллективов». Едва наберешь воздуху в грудь, чтобы страшным голосом крикнуть: «А подать сюда Ляпкина–Тяпкина!» — глядь: Ляпкин–Тяпкин, оказывается, вполне приличный человек. И если совершил нечто предосудительное, то это его Добчинский с Бобчинским подставили… А может, он их подставил. Поди разберись. Но разбирательство, коли случится, пройдет именно на государственно–социальном уровне, до которого младшее поколение еще не дотягивает… ся. То есть молодежи остается лишь обсуждать и осуждать в кулуарах поступки и проступки власть имущих и имуществом владеющих.