Домашний быт русских царей в Xvi и Xvii столетиях. Книга первая

«Постели: бумажная, на постеле наволока атлас по серебряной земле круги велики золоты, около кругов шолк зелен, меж кругов кружки невелики золоты ж, в кружках деревца шолк ал. Пуховая, на постеле наволока атлас по червчатой земле травы и опахалы золоты. Зголовье бумажные, наволока атлас золотной по серебряной земле. Зголовье

пуховое, наволока атлас золотной по червчатой земле опахала и травы золоты. Постеля пуховая, наволока камка кармазин червчата-бела-желта-зелена, делано лученчаты. Зголовье пуховое наволока камка кармазин бела-червчата-желта-зелена, деланы лученчаты. Подушка — наволока атлас червчат. Две постели

одна бумажная, другая пуховая, да два зголовья пуховые ж. На постелях и на зголовьях наволоки камка кармазин червчата-бела-желта-зелена, деланы лученчаты. Два ковра цветных с золотом да с серебром, да сукно кровельное багрецу червчатого, да две простыни. Рундук обит бархатом червчатым золотным, что ставитца у постели. Ковер

турской делан золотом и серебром с шолки розными. Пять наволок подушечных золотных подложены кутнями. Две подушки бархат турской по червчатой земле, в средине кубы золоты да около репьи серебрены, в обводе шолк зелен да травки-рыбки».

Описание одеял и некоторых других нарядов для полноты мы помещаем в Материалах. Необходимо заметить, что постели и все предметы их убранства переходили, как большая часть платья, наследственно к детям и внукам, и поэтому сберегались иногда несколько десятков лет, хотя в подновленном и измененном виде, соответственно новым вкусам и потребностям, что можем видеть и из приведенного здесь описания.

Итак, почти все убранство Постельной комнаты, или Спальной, заключалось главным образом в постеле и, разумеется, в разных других предметах постельного обихода, о которых также необходимо сказать несколько слов. Прежде всего следует заметить, что в Спальной того времени мы не встречаем такого количества икон, какое очень часто можно встретить в теперешних спальнях, когда эти комнаты получили уже отчасти и значение Крестовых, совсем упраздненных у большинства даже зажиточных людей. В старину Постельная комната украшалась только поклонным крестом и иконою, стоявшими, по обычаю, в переднем углу, и крестом или небольшою иконою, которую ставили над входными дверьми. Так как утренняя и вечерняя молитвы совершались по обыкновению в Крестовой, то в Постельной и не требовалось целого иконостаса. Поклонный крест предпочитался, как сокрушитель всякой нечистой и вражьей силы, столько опасной во время ночного «пребывания», как «бич Божий бьющий беса», что нередко обозначалось и в монограммах на этом кресте.

В Постельной комнате хранилось необходимое белье и разные мелкие принадлежности мужского или женского убора. Белье в царском быту сохранялось всегда очень бережливо, к чему побуждали распространенные, можно сказать, всеобщие и глубокие верования в порчу, в колдовство и во всякое ведовство, от которого необходимо было уберегать себя самыми строгими мерами. Если случалось заметить что-либо чрезвычайное в порядке или относительно чистоты белья, то панический страх овладевал всеми, кто только был прикосновенен к этой статье царского обихода. Между тем это чрезвычайное представляло почти всегда самые обыкновенные вещи, делавшиеся, разумеется, очень чрезвычайными по суеверному настройству века. Так, в 1630 г., как упомянуто, царь Михаил указал отдать свои большие парадные постели, описанные нами выше, в царицыну Мастерскую палату. Когда стали их принимать, то было «осмотрено у одеяла, у большаго на гриве (род каймы) на правой стороне близко угла в двух местах проторчи (дирки) невелики, одна проторчь зашита, а другая не зашита». «Тогож часу начальник Царицыной Мастерской Полаты Фед. Степ. Стрешнев да постельничий государя Степ. Лукьян. Хрущев извещали о том государю и государь того одеяла в царицыных хоромах осматривал». Не знаем последствий этого дела, но обыкновенно бывало так, что поднимали поголовный розыск на всех, кто сколько-нибудь касался делу. Допрашивали тех, кто шил, напр., одеяло, кто сохранял его, кто убирал им постель и т. д. Приведем еще случай, хотя тоже, к сожалению, неполный, ибо конец дела вовсе утрачен.