Домашний быт русских царей в Xvi и Xvii столетиях. Книга первая

При царе Алексее Михайловиче украшение этих хором стенным и травным письмом и частое возобновление этого письма производилось большею частью под надзором иконописца Симона Ушакова. Так в 1657 г. он писал с другими мастерами вновь Комнату. Потом в 1658 г., в мае, государь указал: «В своих верхних каменных полатах написать вновь полату, которая от его государские комнатные палаты, — самым добрым мастерским иконописным стенным письмом». Затем в 1659 и 1660 гг. Ушаков с другими иконописцами продолжал расписывать ту же государеву комнату, а в 1664 г., в апреле, кормовые иконописцы, под его же надзором, вновь писали комнату Золотую

и Переднюю и Золотое крыльцо, в день и в ночь, с 4 апреля по 10-е, т. е. по день Пасхи, по случаю наступления которой и происходила такая поспешность. К этому же времени Симон Ушаков расписывал красками и золотом комнатное окно, под которым всегда сиживал государь. В 1665 г., в марте, тоже ко дню Пасхи, стены Передней снова расписаны травным письмом.

В 1667 г., в августе, прописывали цветными красками государев верхний Чердак. В 1675 г. теремная стенопись опять была возобновлена: в четвертой комнате вновь золотили и писанные места починивали: в небе орла, и стены, и окна. Вновь писали стенное письмо и в третьей палате. В 1678 г., в сентябре, расписано аспидом и разными красками каменное крыльцо с переходы, что к церкви Спаса Нерукотворенного, и около крыльца переграда. В 1679 г. иконописец Никифор Бовыкин писал и починивал заново стенное письмо в двух каменных комнатах, да сени, да крыльцо Золотое. В то же время в этих комнатах, в окна, расписаны шесть больших вставней,

с обе стороны. При царе Федоре Алексеевиче и в правление царевны Софьи эти возобновления повторялись несколько раз; но какого содержания была теремная стенопись, об этом мы не встретили известий.

Гораздо более подробностей сохранилось о стенописи в каменных хоромах царевен, построенных в 1685 г. До нас дошло весьма любопытное описание этой стенописи со всеми подробностями, которое дает довольно полное понятие о жилище царевен, этом святилище женского одиночества, куда, кроме людей близких и необходимых, не проникал ничей глаз, где, по словам Котошихина, благочестивые царевны жили «яко пустынницы, мало зряху людей и их люди: но всегда в молитве и в посте пребываху и лица свои слезами омываху…»

Само собою разумеется, что живопись в комнатах царевен запечатлена была тем же господствующим религиозным характером; почти все изображения, за исключением некоторых царских и великокняжеских персон, были взяты из истории Нового завета и некоторые из жизни Пресвятой Девы; но особенно почитаемы были Господни Страсти — один из самых уважаемых предметов живописи в конце XVII столетия. Самое размещение этих священных изображений не делалось без мысли и особого благочестивого намерения. Нередко они соответствовали даже месту, где были написаны. Так, например, в Крестовой

царевны Софьи Алексеевны, на стене у входа в ее спальню, которая носила общее для того времени название чулана, изображено было моление царя Давида: став на одре своем глагола: Господи, слезами моими постелю мою омочу. В той же комнате, подле этого изображения, была написана притча: Душа чиста, аки девица приукрашена всякими цветы, стоит превыше солнца, луна под ногами ея и пр., сохраненная до нашего времени на одном из лубочных эстампов, на котором изображается также и «душа грешная, тмою помраченная» [108].

При руководстве упомянутого описания мы обойдем несколько комнат царевен и сделаем обзор всех изображений, которыми они были украшены.