Домашний компьютер № 7 (121) 2006

У меня самого — фотоаппарат Nikon, но назвать себя фанатом бренда, пожалуй, не рискну. Во-первых, большинство фотографов голосует своими деньгами за Canon, а большинство всегда оказывается мудрее. Правда, я не могу простить ему, что оно сделало iPod королем рынка плееров, и искренне желаю, чтобы Стив Джобс19просыпался каждую ночь в холодном поту от привидевшихся ему во сне полчищ разноцветных Creative Zen, занимающих главный офис Apple… Впрочем, это больная тема, и лучше-ка я разовью ее в очередном обличительном письме на адрес

[e-mail].

Во-вторых, мои предыдущие две камеры были сделаны на заводах Olympus, и к этому бренду я питаю самое искреннее уважение. Не исключено, что еще вернусь к нему, когда появятся новые модели с возможностью визирования по встроенному экрану и матрицей с бульшими физическими размерами.

А теперь, когда все необходимые реверансы сделаны, слушайте меня внимательно. Nikon — это единственно правильный фотобренд, и потому я считаю логичной и обоснованной покупку камеры только с такой надписью на корпусе. И не вздумайте выбросить коробку от фотоаппарата — ее надо аккуратно распрямить, вставить в большую рамку и повесить на видном месте. Я каждое утро обращаюсь к своей с просьбами и проблемами, и великий Nikon часто принимает благотворное участие в моей судьбе. И чем дороже будет мой следующий объектив, тем больше благодати обрушит на меня мой японский кумир!

Шучу, шучу. Просто иной раз, наблюдая за знакомыми, вбухивающими в оптику для своих камер все сбережения и хватающиеся за любую подработку, лишь бы купить еще один чудо-объектив, мне начинает казаться, что они не только молятся на коробку от фотоаппарата, но и время от времени благоговейно лобызают фирменный логотип.

Я, если помните, год назад взял «китовую» версию Nikon D70 с объективом Nikkor 18-70 мм, а потом докупил фирменный «штатник» с фиксированным фокусным расстоянием 50 мм. Последним снимаю все обозреваемые железки, чьи портреты не удалось раздобыть по официальным каналам, и если вы видите в «Железном письме» явно нестудийную фотографию, знайте — без «полтинника» тут не обошлось. Но со временем мне стало не хватать возможностей зум-объектива, идущего в комплекте. Приведу простой пример. В январе я летал на презентацию нового болида Ferrari, и проходило это мероприятие на автодроме в Мюджелло, что неподалеку от Флоренции. Всю ораву журналистов запустили в длинный-длинный зал с рядами столов, причем первые рядов пять заняли самые хитрые, а мне достался шестой или седьмой, сейчас уж и не помню. Слева был узенький проход, но его тут же намертво заткнула добрая дюжина фотографов с огромными объективами, навинченными на многотысячные камеры. Пробиться даже не пытался — одно незаметное движение объектива, больше напоминающего дубину, и сотрясение мозга мне гарантировано. Начинается презентация, на сцену один за другим выходят легендарные личности: инженеры Ferrari, гонщики, наконец, сам президент Лука ди Монтеземоло, которого тогда прочили в премьер-министры Италии. Я выкручиваю зум на максимум (3,5х), но все равно спикеры получаются мелковато, а из-за снижения светосилы объектива20приходится ставить выдержку побольше и многие портреты вдобавок ко всему оказываются еще и смазанными. А вот был бы у меня зум посолиднее — да я бы каждую морщинку на лице у Луки запечатлел, уж не сомневайтесь. Это он только на официальных фотографиях мальчик-мальчиком, а в жизни больше на дедушку похож. Потом еще обиднее было — к съемке самого презентуемого болида вблизи допустили лишь самых проверенных и лояльных фотографов, а всем остальным пришлось довольствоваться балконом в сотне метров от виновника торжества. С такого расстояния Шумахера от уборщика не отличишь — они там все в одинаковых красных костюмах ходят. А был бы зум побольше…