Домашний повар

— Было бы желание,— сказала Калинка,— создать Дом свой для чудесной жизни! Было бы старание сделать свои руки умелыми. И были бы рядом те, для кого хотелось бы стараться!

Калинка раскинула руки и ловко перелетела на третью ступеньку. Она что-то еще сказала, но ни Наташа, ни Андрей и Володя не услышали. Их поразил не ловкий перелет через три ступеньки, а лестница. Их замызганная, залитая клеем, забрызганная алебастром, цементом и эмульсионкой, и даже в подтеках белой масляной краски, лестница!..

— Это новая? — спросила Наташа.— Ты купил новую лестницу, Володя? А мне не сказал.

— Нет, я не покупал, вот здесь щербатина от молотка. Помнишь, молоток упал? — Володя показал на нижнюю ступеньку.

— Да,— сказал Андрей,— это наша лестница. Мы ведь еще утром красили по-то-лок!

— Ваша,— согласилась Калинка.— Но в вашем безмебельном пространстве не на чем было сидеть. Не могла я оставить ее в таком… мм…— Калинка запнулась, подыскивая подходящее слово.

— Непристойном виде,— прямо определила Наташа.— Прости, Калинка, я не знала, что ее можно отмыть.

— Не надо было доводить до такого,— тихо сказала Калинка.— А отмыть просто: щетка, вода, сода, уксус или немного «Сосенки», резиновые перчатки…

— Я перенесла в ванну, полила из шланга, намылила… и так далее.

— Но когда ты это сделала? — Наташа провела рукой по нижней ступеньке, слегка влажной.

— Знаю, знаю,— Андрей вскочил со своего табурета.— Помнишь, когда Калинка в окно увидела летящий самолет и сказала об этом и мы все смотрели, как в голубом небе вскипает белый след!

— И что же? — Володя подозрительно уставился на Андрея. И тоже встал.— Ты хочешь сказать, что за одну минуту…

— Ах, о чем спор,— миролюбиво прервала Калинка.— Мне нужно было вымыть лестницу, и я это сделала. В вашей прелестной кухне было невозможно терпеть такое чудище.

Она как ни в чем не бывало посмотрела в окно, вернее в открытую форточку: оттуда доносились далекие звуки машин, чириканье воробьев, за деревьями сверкал на солнце высоченный строительный кран — его стрела была похожа на пусковую ферму ракетной установки…

— Можно я вас угощу? — спросила она.— Очень люблю мороженое «Щелкунчик»…

Не успела Калинка договорить — в форточку ворвался сверток, перевязанный красной лентой, перевернулся в воздухе… и неожиданно плавно опустился на «Россиянку». В свертке оказалось два «Щелкунчика», два «Эскимо», два вафельных стаканчика со сливочным мороженым и два картонных с малиновым.

— Пусть,— задумчиво сказал Володя,— пусть лестницы, летающие свертки… Но откуда ты знаешь, что я не терплю «Щелкунчика» и предпочитаю всему малиновое?

Калинка взглянула на него ясными-ясными глазами и, раскручивая обертку с «Щелкунчика», ответила:

— Мне так показалось…

Андрей молча взял вафельные стаканчики.

Наташа лизнула любимое эскимо и подумала, что находится с Калинкой каких-нибудь двадцать минут, а такое ощущение, будто знает ее давным-давно. И спросила:

— Калинка, какие книги ты любишь читать?

Калинка ответила:

— Философские трактаты, книги о будущем науки, травники-лечебники, иногда детективы, Сименона, например, или восточную поэзию, Фирдоуси. Но когда я устаю или мне не спится, что поделаешь, волшебникам тоже иногда не спится, я завариваю чашечку мяты с донниковым медом и полчаса листаю какую-нибудь кулинарную книгу. Очень успокаивает… Предпочитаю не безликие сборники рецептов, а авторские книги, в которых проявляются характер, привычки, пристрастия кулинара. И вкус, конечно, вкус — эта таинственная совокупность разных особенностей и ощущений.

Помню, что написано в Словаре Ожегова о вкусе: «Склонность, любовь к чему-то, привычка, пристрастие… Стиль, художественная манера…»

А что говорится в Словаре Даля? «Вкус… одно из пяти внешних чувств, которого орудия расположены во рту, главнейшее в языке, для распознания… свойств пищи, как сладости, горечи, кислоты, солоности, пресноты и прочего…»

Стиль, особенности свойственны не только великим кулинарам, но и обыкновенной стряпухе. Можно поспорить, кто больше прав: великий кулинар, составляющий блюдо из пятидесяти компонентов, или стряпуха, вытягивающая на рогаче из печи горшок с кашей, состоящей из молока, крупы да соли? Но такого вкуса!

А кулинарные книжки бывает интересно просто читать, не задаваясь целью практической, как бы и через такую призму познавая прошлое. Вот послушайте, сейчас вспомню поточнее: «Несколько свежих или вымоченных трюфелей сварить в полутора стаканах белого вина…» Какое это время? Кто из современных поваров знает вкус трюфелей, какая из ваших мам льет в соус вино?

— Это из какой-то древней книги,— определила Наташа.— Знаю, что ищут эти грибы чуть ли не с особо натасканными собаками,— она вздохнула.— Я как-то попробовала приготовить творожники по толстенной книге «Кулинария». Там 2989 рецептов! Это оказалось непосильно. Все перечислено в граммах, даже яйцо в граммах! Я измучилась, выясняя, сколько чего взять: сама оказалась в муке, кухня в муке… Особенно было непонятно «жарить до готовности». Что такое до готовности? Час или два?