Домик на Юге

Тамара могла родить и раньше. Но все эти годы они с Женей жили в ожидании, что Люсю заберут – или мать, или бабка с дедом. Думали, что родят своего ребенка, когда Люся уедет, чтобы она не чувствовала себя ущербной или недолюбленной, чтобы все внимание и забота – только ей. Чтобы, не дай Бог, не было комплексов на всю жизнь…

Когда Люсе исполнилось пять, Елизавета Ивановна, как каждый год, позвонила с поздравлениями.

– Может, вы приедете как-нибудь? – предложила Тамара. – На Люсю посмотрите. Она уже такая большая выросла.

– Я не смогу, а вот вы приезжайте, – ответила Елизавета Ивановна.

Тамара обсудила предложение с мужем.

– Мне кажется, надо ехать. Все-таки они родные бабушка с дедушкой, – сказала Тамара. – Люся их увидит и поверит, что они настоящие и существуют на самом деле. Надо… Ради Люси…

– А если родные, то чего же они сами к нам не приедут? – Женя был настроен скептически.

– Может, дела, я не знаю. Или тяжело – люди же немолодые.

– То есть ты хочешь ехать.

– Да, хочу. А вдруг они увидят Люсю и…

– Что – и? Хочу тебе напомнить, что они ее уже видели и… Совершенно спокойно ее отдали. И ничего у них не дрогнуло. С чего ты взяла, что сейчас будет по-другому?

– Люди меняются…

– Только не такие!

– Какие – такие?

– Неужели ты до сих пор не поняла? Они эгоисты. Что твоя Татьяна – эгоистка, плевать хотела на ребенка, что дед с бабкой. Ущербные они, понимаешь? У них отсутствует та часть души, которая отвечает за родственные чувства.

– Да при чем тут родственные чувства?

– При том. Они что делают? Живут в свое удовольствие. А если есть ребенок – сама знаешь, – от всего отказаться нужно. Про себя забыть. Начисто. А они не хотят. Эгоисты.

– Я поеду, – решительно сказала Тамара.

– Как хочешь. Только без меня. Я не сдержусь, все им выскажу.

Тамара поехала. Люся, устав с дороги, в доме бабушки и дедушки, где нельзя было ничего трогать, раскапризничалась. Не хотела ни есть, ни играть. Плакала, что хочет домой к своим игрушкам. Тамара видела, что Елизавете Ивановне они в тягость. Та морщилась от детского плача и нытья, пила таблетки от головной боли. Через два часа Тамара поняла, что пора уходить. Елизавета Ивановна их не задерживала. Ей нужно было ехать в пансионат к Илье Петровичу.

– Она им не понравилась, – сказала мужу Тамара, когда они вернулись домой.

– Она что – игрушка? Или мебель? Что значит – нравится, не нравится?

– Люся раскапризничалась у них.

– Ну и что? Она устала. Имеет право.

– Такое ощущение, что они ей чужие. Люся ведь даже не похожа ни на бабушку, ни на дедушку. Ильи Петровича, кстати, не было. Не смог из пансионата приехать.

– Девочка на себя похожа. Я тебя предупреждал. Только зря промоталась и ребенка измучила.

С тех пор обе стороны ограничивались телефонными разговорами.

Люся много думала о своей семье. Только об этом и думала, если уж честно. Ей нужно было понять, почему она жила с тетей и дядей, даже неродными. Как так получилось? Объяснения тети Тамары ее не устраивали, и Люся придумала свою легенду и со временем поверила в то, что придумала.

Люся считала, что ее мама на самом деле умерла и от нее это скрывают. Ведь не могла же мать ее бросить, в самом деле! Именно поэтому ее взяла тетя Тамара, которой, как считала девочка, были нужны только деньги. Какие деньги? Большие, очень большие. Ведь ее бабушка с дедушкой очень богатые люди, и у них в Москве три квартиры, четыре машины, и все эти годы они посылали деньги тете Тамаре. Для Люси. Но тетя Тамара забирала их себе.

Только в одном Люська была права – Елизавета Ивановна и Илья Петрович действительно были состоятельными людьми. Но ни копейки Тамара от них не видела. Она не просила, они не предлагали. Тамара знала, что Елизавета Ивановна любит путешествовать, а Илья Петрович коллекционирует холодное оружие. Знала, что если попросит денег, то ей не откажут. Но унижаться и клянчить? Нет, лучше не надо. Лучше пусть помогут, когда девочка вырастет, – институтом, квартирой, работой. Это важнее.

Когда Люсе исполнилось четырнадцать, Тамара в разговоре с Елизаветой Ивановной заикнулась о будущем ее внучки.

– Пусть доучится у вас, в своей школе, – ответила Елизавета Ивановна. – А в Москву приедет поступать в вуз. Мы ей поможем.

Тамара была очень рада. Значит, она правильно рассудила, и бабка с дедом Люсю не оставят, а помогут, когда действительно нужны будут серьезные материальные вложения. С другой стороны, Люся была, мягко говоря, непростой девочкой, и деньги были нужны не в будущем, а сейчас. Нет, сейчас же.

Они жили не бедно. Не шиковали, но и на сухом хлебе не сидели. На крупные покупки копили, но все необходимое у Люси было.

Тамара заметила, что раньше Люся была равнодушна к одежде. А тут вдруг превратилась в шмоточницу. Если Тамара отказывалась покупать ей новые джинсы или юбку, девочка по два дня могла молчать и обижаться. Но даже если Тамара покупала, Люська все равно ныла – дешевка, не такое, как хотелось, ей не в чем ходить…