Домик в Оллингтоне

– Само собою разумеется, я не стану просить его об этом. Но, сэр Рэфль, если бы я остался на прежнем месте, – и Джонни кивнул головой на большую комнату, из которой пришел, – я бы имел полное право на отпуск в апреле месяце. А так как это дело весьма важно и для меня и для графа…

– В чем же оно заключается? – спросил сэр Рэфль.

– Извините, сэр, это секрет.

При этом сэр Рэфль вышел из терпения, он чувствовал, что с ним торгуются. Да и то сказать, молодому человеку делают предложение занять место частного секретаря, а он соглашается принять его не иначе, как на известных условиях.

– Извольте отправиться к Фиц-Говарду. Не могу же я терять из-за таких пустяков целый день.

– Значит, мне можно будет уехать на Пасху?

– Не знаю. Посмотрим. Только теперь, пожалуйста, кончите это.

Джонни Имс отправился в комнату Фиц-Говарда, где и принял от этого джентльмена поздравление с новым назначением.

– Я думаю, он будет звонить за вами, как за лакеем, каждую минуту, он всегда звонит вон в тот колокольчик. Он будет кричать вам, так что вы оглохнете. С приглашениями на обеды вы должны распроститься, дела хотя и немного, но он не позволит вам уйти. Мне кажется, его никто не просит на обед, потому что он всегда сидит до семи часов. Вам придется писать всякого рода ложь о больших людях. Когда Рафферти будет в отсутствии по его частным делам, сэр Рэфль попросит вас принести ему туфли.

Рафферти был курьер первого комиссионера.

Не должно забывать, однако же, что это говорил увольняемый и раздражительный частный секретарь.

– Если человек не покажет себя способным подавать туфли, его не попросят об этом, – сказал Джонни самому себе и в то же время постановил твердое решение насчет туфель сэра Рэфля Бофля.

Глава XLVII

НОВЫЙ ЧАСТНЫЙ СЕКРЕТАРЬ

«Управление сбора податей 8 апреля, 18*.

Любезный лорд Дегест.

Не знаю, как и что отвечать на ваше письмо, оно так любезно, более чем любезно. Не знаю также, как оправдать себя в том, что я не писал вам прежде. Я должен объяснить это нежеланием беспокоить вас своими письмами. Мне казалось, что этим самым я употребил бы во зло ваше ко мне расположение. Во всяком случае, это произошло не от того, что я не вспоминал о вас. Теперь к делу, и прежде всего о деньгах, т. е. о вашем предложении. Решительно не знаю, что сказать вам об этом, не показавшись дураком. Решительно не знаю, что мне следует делать, и конечно, могу только положиться на вас, что вы не пожелаете мне худого. Я всегда был такого убеждения, что мужчина не должен принимать денежных подарков, кроме разве от отца или лиц, заменяющих отца. Сумма, которую вы упомянули, так велика, что лучше было бы, по крайней мере я бы лучше желал, чтобы вы ее не называли. Уж если вам угодно быть таким великодушным, то не лучше ли будет назначить мне что-нибудь в вашем духовном завещании?»

– Так и есть. Это для того, чтобы всегда желать моей смерти, – сказал лорд Дегест, остановившись на этом месте письма, которое читал вслух своей сестре.

– Я уверена, что он подобного не сделает, – сказала леди Джулия. – Да и к тому же ты, верно, проживешь еще лет двадцать пять.

– Скажите пятьдесят, это вернее, – возразил граф и начал продолжать чтение письма.