Домик в Оллингтоне

Таким образом они просидели с час времени, а между тем Имс ни на дюйм не приблизился к делу. Он дал себе слово не выходить из Малого дома, не сделав предложения Лили быть его женой. Ему казалось, что, не исполнив этого, он будет виноват перед графом в обмане. Лорд Дегест открыл ему двери своего дома, пригласил к себе всех Делей и принес себя в жертву на алтарь скучного званого обеда, не говоря уже о более легкой жертве, принесенной им в денежном отношении собственно для того, чтобы облегчить ему успех в его предприятии. При таких обстоятельствах Джонни был слишком честен, чтобы не сделать этого, какие бы затруднения ни представлялись на его пути.

Джон просидел в гостиной с час, а мистрис Дель продолжала оставаться со своей дочерью. Не встать ли ему и не попросить ли Лили надеть шляпку и выйти с ним в сад? При этой мысли он действительно встал и взял свою шляпу.

– Пойду обратно в Гествик, – сказал он.

– Вы очень добры, Джон, что пошли пешком так далеко, чтобы повидаться с нами.

– Я всегда любил ходить, – отвечал Джонни. – Граф хотел, чтобы я поехал верхом, но в такой знакомой местности, как эта, я предпочитаю прогулку пешком.

– Не хотите ли рюмку вина на дорогу?

– О нет, благодарю. Я думаю пуститься через поля сквайра и выйти на дорогу у белых ворот. Тропинка тут совсем сухая.

– Да, правда, – сказала мистрис Дель.

– Лили, не желаете ли вы прогуляться со мной до этого мест а?

При этой просьбе мистрис Дель бросила на дочь умоляющий взгляд.

– Пройдемтесь, пожалуйста, – продолжал Джонни. – Сегодня же такой прекрасный день для прогулки.

Предлагаемая тропинка пересекала то самое поле, на которое Лили уводила Кросби, чтобы предложить ему позволение отказаться от своего обязательства. Возможно ли ей идти на эти места с другим обожателем?

– Нет, Джон, – сказала она. – Сегодня я не могу. Я чувствую усталость и лучше не пойду.

– Это для тебя необходимо, – сказала мистрис Дель.

– Мама, я не вижу особенной необходимости, притом же мне придется идти назад одной.

– Я провожу вас назад, – сказал Джонни.

– Вот это прекрасно, а потом я вас опять провожу. Нет, Джон, действительно, к прогулке сегодня у меня вовсе нет расположения.

При этом Джонни снова положил свою шляпу.

– Лили… – сказал он и остановился.

Мистрис Дель отошла к окну и стала спиной к дочери и гостю.

– Лили, я пришел сюда, собственно, за тем, чтобы переговорить с вами, мало того, чтобы видеться с вами, я нарочно приехал из Лондона.

– В самом деле, Джон?

– Уверяю вас. Вы хорошо знаете все, что я намерен высказать вам. Я любил вас прежде, чем он увиделся с вами, и теперь, когда он изменил вам, я люблю вас сильнее прежнего. Милая Лили! – И он протянул ей руку.

– Нет, Джон, нет, – отвечала Лили.

– Неужели это «нет» будет вечно?

– Как же это может быть иначе? Ведь вы не захотите жениться на мне, если я люблю другого.

– Но он изменил вам. Он женился на другой.

– Я не могу переменить себя потому только, что он переменился. Если вы так снисходительны ко мне, то оставьте этот разговор.

– Но вы, Лили, так неснисходительны ко мне!

– Нет, неправда. Я всегда была и желаю быть снисходительной ко всем! Джон, вот вам моя рука. Это рука друга, который вас любит и будет любить. Милый Джон! Я готова сделать для вас все, решительно все, кроме этого.

– Я прошу только одного, – сказал Джонни, не отпуская руки Лили и глядя немного в сторону.

– Нет, и не просите. Разве моя неудача в жизни не хуже вашей? Разве я меньше вашего разочарована? Я не могла получить желаемого предмета, хотя исполнение желаний моего сердца было, по-видимому, так близко. Я не могу иметь того предмета, но я знаю, что есть еще другие предметы, и не позволю себе унывать и сокрушаться.

– Вы тверже меня, – сказал Джон.

– Не тверже, но увереннее. Постарайтесь сделаться таким же уверенным, как я, и вы тоже будете тверды. Не так ли это, мама?

– Я желаю, чтобы это было иначе, желаю, чтобы было иначе! Если ты можешь подать ему какую-нибудь надежду…

– Мама!

– Скажите мне, что я могу приехать через несколько времени… через год.

– Я не могу и этого сделать. Собственно, за этим вам не стоит приезжать. Помните, что я однажды сказала вам в саду? Я сказала, что люблю его больше всего света. То же самое скажу вам и теперь: люблю его больше всего света. Могу ли я после этого подать вам какую-нибудь надежду?

– Но, Лили, это не будет же навсегда.

– Навсегда! Почему бы ему не принадлежать мне, точно так же, как и ей, навсегда? Джон, если вы понимаете, что значит любить, вы больше ничего не скажете. Я говорила с вами об этом откровеннее, чем с кем-либо другим, откровеннее даже, чем с мама, потому что мне хотелось, чтобы вы поняли мои чувства. Я поступила бы бесчестно в моих собственных глазах, допустив любовь к другому человеку после… после… словом, я смотрю на себя, как будто я за ним замужем. Помните, я не обвиняю его. Мужчины смотрят на подобные вещи совершенно иначе.