Домик в Оллингтоне

Она сама не знала, что это ей нравилось, и уже заранее испытывала удовольствие в горести бедной Лили. Но тем не менее она сердилась на Кросби, сознавая, что он приехал к ней в дом под ложным предлогом.

Александрина тоже рассердилась, когда леди Джулия повторила при ней те же самые известия.

– Мы, право, очень мало думаем об этом, леди Джулия, – сказала Александрина, вздернув головку. – Нам уже в третий раз говорят о помолвке мисс Дель.

– Ведь вы кажется в родстве с Делями? – спросила Маргарита.

– Не совсем, – отвечала леди Джулия, ощетинившись. – Девушка, на которой мистер Кросби намерен жениться, вовсе мне не родня, ее кузен, наследник оллингтонского имения, приходится мне племянник по своей матери.

Разговор этим кончился.

По приезде Кросби ему отвели комнату, объявили час обеда и оставили одного. Он бывал в замке не раз и знал все ходы и выходы. Он сел за стол и начал письмо к Лили. На первом же слове работа его остановилась. Он придумывал, с чего начать письмо, и, держа в руке перо, вспоминал о Лили и думал о том, что скоро для него закроются такие дома, как этот, в котором он теперь находился, как вдруг в дверях раздался стук, и вслед за тем, не дожидаясь ответа, в комнату вошел высокопочтенный Джон.

– Здравствуй, дружище, – сказал он, – как поживаешь?

Кросби был в дружеских отношениях с Джоном де Курси, но никогда не питал к нему ни дружбы, ни расположения. Кросби не нравились такие люди, как Джон де Курси, несмотря на то, что они называли друг друга друзьями, бесцеремонно обходились друг с другом и вообще, по-видимому, были в самых близких отношениях.

– Услышал, что ты здесь, – продолжал высокопочтенный Джон, – и думаю, дай пойду посмотреть на него. Ну что, друг, женишься?

– Не знаю, – сказал Кросби.

– Полно, полно, мы знаем лучше твоего. Женщины уж вот три дня, как толкуют об этом. Вчера я слышал и имя твоей невесты, а сегодня и забыл. Хорошенькая, говорят, не правда ли?

При этом высокопочтенный Джон расположился на столе.

– Ты, кажется, знаешь гораздо больше моего.

– Это все рассказала нам гествикская старуха. Подожди, на тебя нападут все женщины. Если тут нет правды, то это чертовски скверно. И к чему они всегда выдумывают такие вещи? Ведь и меня раз как-то тоже женили.

– В самом деле?

– На Гарриете Туистльтон. Ты знаешь Гарриету Туистльтон? Необыкновенно славная девушка. Но я не поддался на удочку. Я люблю, очень люблю Гарриету, но люблю, знаешь, по-своему. Да, нет, брат, старого воробья на мякине не обманешь.

– Душевно сожалею, вместе с мисс Туистльтон, о ее потере.

– Я не знаю, что значит сожаление. Знаю только, что быть женатым – прескучная вещь. Видел ли ты жену Джоржа?

Кросби отвечал, что не имел еще этого удовольствия.

– Она теперь здесь. Я бы на ней не женился, хотя бы у нее было не тридцать, а триста тысяч фунтов стерлингов. Клянусь небом, не женился бы. Но он ее любит. И поверишь ли мне? Он теперь ни о чем больше не заботится, как только о деньгах. Ты никогда, я думаю, не видывал такого человека. Но вот, что я тебе скажу, у него нос-то скоро скрючится, потому что Порлокк намерен жениться. Я слышал это от Кольпеппера, который почти живет вместе с Порлокком. Как только Порлокк услышал, что жена Джоржа беременна, он в ту же минуту решился во что бы то ни стало пересечь ему дорогу.

– Это весьма замечательное проявление братской любви.

– Я знал, что он сделает это, и предупреждал Джоржа еще до женитьбы. Но он и слышать не хотел. Если бы он года на четыре или лет на пять остался холостым, то не было бы никакой опасности, потому что Порлокк, ведь ты сам знаешь, ведет чертовскую жизнь. Меня нисколько не удивит, если он переменится и примется петь псалмы или что-нибудь в этом роде. Однако, послушай друг, есть ли у тебя сигары?

– Неужели ты думаешь курить здесь?

– Да почему же не курить? Ведь женщины отсюда далеко?

– Нет, пока занимаю эту комнату, я не позволю в ней курить, и к тому же время одеваться к обеду.

– Неужели? И в самом деле пора! А я все-таки покурю до обеда. Так, значит, это ложь насчет твоей помолвки?

– Кажется, что ложь, – сказал Кросби.

И друзья расстались.