Доминика и Бовалле

— Милая кузина, боюсь, что угощение очень скромное, но вы меня простите. Луис — неискусный повар.

Она наклонила голову. Стол был хорош, и она решила, что дон Диего просто хотел дать ей понять, что в доме они втроем с Луисом. Это и без того ясно, подумала она.

Он налил ей в кубок вина.

— Вы выпьете немного аликанте, кузина?

Доминика быстро взглянула на него, пытаясь что-то вспомнить. Эти слова показались ей знакомыми и о чем-то странным образом напоминали. Она задумалась. Глядя на дона Диего, она видела не его, а смеющееся лицо и глаза, синие, словно море, волнуемое ветром…

«Как вы полагаете, сеньор, ваша дочь примет вино из моих рук?..»

Доминика вздрогнула и на минуту прикрыла глаза, пытаясь удержать это краткое видение, затем вновь открыла их, и кают-компания «Отважного» вернулась в прошлое.

— Благодарю вас, кузен, — спокойно ответила она и твердой рукой подняла кубок.

Она едва касалась еды и почти ничего не пила, односложно отвечая дону Диего, который весьма непринужденно беседовал с ней. Наконец был подан десерт — сладости и спелые гранаты с юга. Луис удалился, и они остались наедине.

Слегка отодвинувшись от стола, Доминика посмотрела на дона Диего:

— Кузен, я жду ваших объяснений.

Он молча поднял кубок и выпил.

— Они заключаются в одной короткой фразе, моя дорогая. Я люблю вас.

— У вас своеобразный способ доказывать свою любовь, сеньор. Может быть, вернее предположить, что вы любите мое состояние?

При этих словах дон Диего нахмурился — он не обладал откровенностью своей матери.

— Оно ничто по сравнению с вашими чарами, Доминика.

— Боюсь, что вы мне льстите, кузен.

Диего наклонился к ней и с умоляющим видом протянул руку.

— Доминика, давайте не будем обмениваться пустыми фразами. Поверьте, что я с ума по вас схожу!

— Мне нетрудно поверить, что вы сошли с ума, сеньор.

— Да, сошел, но от любви к вам. Позвольте мне все сказать! Вы несправедливы ко мне, предполагая, что я хочу только завладеть вашим богатством. Не отрицаю, что это было моей первой мыслью, но тогда я еще не знал вас и не почувствовал на себе ваши божественные чары. Я женился бы на вас, даже если бы вы были бедны. — Увидев, что она собирается его перебить, дон Диего заторопился. — Мне показалось, что нет другого способа, и я выбрал самый прямой и быстрый путь для исполнения своих желаний. Вы не станете винить меня в этом. Сейчас вы рассержены и уязвлены, и я вижу, как сверкают ваши глаза. Однако поразмыслите немного, и вы меня поймете и посочувствуете тому, кто кажется вам безумным.

— Я могу посочувствовать вашему безумию, сеньор, но жалость не заставит меня обвенчаться с вами, — сказала она.

— Доминика! — Он попытался взять ее за руку, но девушка сразу же отняла ее. — Мне бы не хотелось применять силу. Вы полюбите меня, даже если сейчас ненавидите. Выкиньте этого английского пирата из головы…

— О Боже милосердный, сеньор, вы снова возвращаетесь к этой сказке, — воскликнула она. — Вы хотите вывести меня из терпения?

— Он погиб, — продолжал Диего. — Ему не сбежать. Забудьте его, с ним все кончено.

Теперь Доминика смотрела ему прямо в лицо, и взгляд ее был суров.

— Сеньор кузен, вы говорите глупости, но если бы шевалье де Гиз был моим возлюбленным, я осталась бы ему верна, даже если бы он умер и мне грозила из-за него смерть.

Лицо Диего исказила уродливая гримаса.

— Ваши речи очень смелы, кузина, но есть более ужасные вещи, чем смерть.

Наконец-то начинался настоящий поединок, и она была этому рада. Все что угодно, лишь бы не его ухаживание.

— Кузен, — сказала она, и ее рука, лежавшая на столе, сжалась в кулак, — вы напрасно считаете меня кисейной барышней. Повторяю еще раз, что никакая сила на земле не заставит меня выйти за вас замуж.

Диего небрежно развалился в кресле, пристально глядя на нее.

— Подумайте о своем честном имени, Доминика, — вкрадчиво сказал он.

— Оно мне безразлично.

— Да? — улыбнулся он. — Смелые слова, кузина, но вы об этом еще не думали. Вы не проявляете ко мне ни доброты, ни жалости, почему же я должен вас жалеть?

— Не сомневаюсь, что не пожалеете, — быстро ответила Доминика. — Но если вы хотите вырвать у меня согласие на брак подобными средствами, вы ошибаетесь. Вы меня еще не знаете.

Диего поднес к губам кубок с вином, отпил глоток и продолжал его держать, опершись локтем о ручку кресла.

— Я могу погубить вас, моя дорогая, — сказал он. — Если вы выйдете отсюда необвенчанной, то нигде не сможете показаться.

— Неужели вы думаете, сеньор, что, если мне придется выбирать между таким, как вы, и монастырем, я не предпочту монастырь?

Было ясно, что дон Диего не подумал об этом. Он со стуком поставил кубок на стол, пристально глядя на нее из-под нахмуренных бровей. Через минуту он характерным для него жестом дернул плечом и издал короткий смешок.

— Пустые слова!

— Попробуйте — и вы увидите, сеньор.

Он налил еще вина, но не стал пить.

— Вы думаете, я не знаю, какие у вас еретические взгляды, — язвительно заметил он.

Она даже бровью не повела.