Доминион

— Матео… Думаю, что могу позволить тебе сохранить его. Это хорошее, звучное имя, достойное гладиатора. Ты приступишь к тренировкам через три недели. Постарайся сделать так, чтобы ты выжил. Ты будешь обучаться японскому стилю ведения боя.

Матео немного приподнялся, оперевшись на локти, и с непониманием посмотрел на Раму:

— Это как, господин?

— Учитывая твою комплекцию, думаю, что тебе лучше всего освоить владение китаной и вакидзаси… коротким мечом, — пояснил Рама, увидев замешательство на лице Матео. — Безусловно, твое тело нуждается в физических нагрузках, так как хочу, чтобы ты набрал мышечной массы. Но я наблюдал за тобой на арене, ты достаточно проворен, и это не может не радовать.

— В этом стиле он будет хорош, господин, — согласился лекарь.

— Так и будет. Итак, бог Элой был милостлив к тебе. Хоть он, как завелось, не прощает неудач, но все же уберег тебя от твоих собственных, так как тебе не суждено было превзойти в бою Хараку. Возможно, пока ты восстанавливаешь свои силы для арены, мы сможем ублажить Элоя другими способами, — сказал Рама, приблизившись еще на несколько шагов к Матео. — Ты девственник?

Матео нервно заморгал, будучи выбитым из колеи столь бестактным вопросом. Просто в бесплодных землях не было принято задавать подобные вопросы в лоб. Чем больше Матео познавал этот, так называемый, цивилизованный мир, тем больше он убеждался, насколько дикими были его нравы, хотя это и не признавалось.

— Да, господин, — откровенно ответил Матео. Ему было девятнадцать, и хотя он и испытывал тягу к мужчинам, Матео никогда не потакал ей.

Рама ухмыльнулся.

— Давай проверим, насколько ты честен. — Он просунул руку между ног Матео, и тот попытался противиться действиям Рамы, но тут же был вознагражден ударом по лицу, который уложил его плашмя на кровать. — Дрянь! Ты моя собственность. Никогда больше не пытайся перечить мне. Усек?

Матео приложил ладонь к щеке, где уже начал образовываться синяк.

— Да, господин. Простите меня.

— Ты решил, что если бог даровал тебе свое благословение, то ты не зависишь от меня? — прорычал Рама. Его жестокие серые глаза впились в карие глаза Матео, выражая всю ярость от того, что собственный раб вздумал идти ему наперекор.

Матео замотал головой.

— Совсем нет, господин.

— Славненько. Я буду делать с твоим телом все, что мне вздумается, и ты будешь повиноваться. Ты будешь иметь только то, что я тебе даю, осознаешь? — Рама сверлил Матео холодным взглядом, требуя от него повиновения.

Матео кивнул:

— Да, господин.

Рама, наконец удовлетворившийся ответами своего раба, продолжил скользить рукой между ног Матео.

— Раздвинь пошире.

Матео старался сохранять хладнокровие, хотя ещё никто не касался столь интимных частей его тела. Даже когда он стоял на постаменте с теми похитителями, чужие руки не касались тех мест, где сейчас были пальцы Рамы. Он ощущал, как господин исследует его анус, и всхлипнул, когда кончик пальца проник внутрь.

— О-о-о, это превосходно. Молодой и нетронутый. Так узко, что я уже горю желанием овладеть тобой самому, но приберегу тебя для бога Элоя. Уверен, ему это понравится. Когда он последний раз был с девственником? — размышлял Рама, лукаво улыбаясь и прикидывая, сколько денег получит его дом, если он сумеет сделать из Матео того, кто придется по вкусу богу.

— Могу ли я просить три недели, чтобы быть уверенным, что он готов к такому роду деятельности? — спросил лекарь.

— Две недели. Он может просто лежать, не дергаясь, — заявил Рама.

— Он то может, господин. Но можем ли мы быть уверенными, что богу Элою придется по вкусу такая пассивность?

И снова Рама вздохнул от досады, что он не может получить желаемое из-за рекомендаций лекаря.

— Черт с ним. Три недели. Но он должен быть полностью готовым угодить богу.

— Хорошо, господин, — пообещал лекарь.

Матео был не настолько сведущ в порядках цивилизованного мира, как другие пленники, прибывшие с ним, но прекрасно понимал, что его судьба решается без его участия, словно Матео там и нет. Он осознавал, что лишен права голоса, и это приводило его в ярость. Они отдадут его богу Элою, чтобы тот удовлетворил свои сексуальные прихоти, воспользовавшись его телом. Мысль об этом побуждала его сорваться с места и расправиться со всеми присутствующими в комнате, но его тело ещё слишком ослаблено, да и физических навыков для атаки было недостаточно.

Никогда он ещё не ощущал себя настолько беспомощным. И все же Матео не жалел о том, что до сих пор жив, так как у него оставалась надежда, которую он не терял ни на минуту.

Глава 7

Элой запрокинул голову, расслабившись на своем троне и наслаждаясь оральными ласками, оказываемыми одним из шести своих рабов. От того, как раб орудовал ртом на его члене, по его спине побежали мурашки, и он застонал от удовольствия. Пальцы раба только усиливали приятные ощущения, все явственнее приближая его к оргазму.

— Давай кончай быстрее, чтобы мы могли нормально пообщаться, — поторапливал его Симеон, сидя на троне напротив, скрестив ноги и положив руки на подлокотники.

— Не гони коней… уххх, — простонал Элой.