Доминион

Балансируя на цыпочках, юноша отскочил назад. Он старался держать как можно дальше от огня, окружающего их, так как не хотел проиграть, выпав за пределы кольца. Матео увернулся и полоснул Бориса по спине, отчего гладиатор снова взвыл, но тут же нанес ответный удар локтем по лицу юноше, у того закружилась голова. Матео рухнул навзничь, и его тело с глухим стуком приземлилось на песок. Борис тут же бросился на него, пытаясь воспользоваться моментом, но Матео откатился в сторону от лезвия меча противника, когда то со свистом рассекло воздух.

Юноша поспешно вскочил на ноги, усиленно борясь с дезориентацией. Его голова пульсировала от боли, и было сложнее сосредоточиться, но он заставил себя собрать всю волю в кулак. И вновь Борис бросился в его сторону, взмахнув мечом, но Матео сделал низкий выпад, рассекая левую ногу противника до кости.

— Ааа, дерьмо! — закричал Борис, рухнув на одно колено, пока его нога кровоточила так, что под ним образовалась лужа крови.

Матео не мог поверить в свою удачу. Он смог сбить с ног противника, используя столь рискованный маневр. Единственная слабость Бориса выходила ему боком. Юноша вскочил на ноги и с остервенением набросился на противника. Верзила блокировал несколько атак Матео, но был не в состоянии справиться со всеми, поэтому его несколько раз порезали, то одним мечом, то другим, когда Матео демонстрировал на нем технику одновременного владения двумя видами оружия.

Борис яростно взмахнул огромным мечом, но Матео увернулся от его атаки, отскочив назад и влево. Осознав, что это его шанс, он рванулся вперед, и его вакидзаси вонзилось в шею противника. Толпа затихла, когда изо рта Бориса хлынула кровь. Матео разинул рот и выпучил глаза, обескураженный своей первой победой над опытным гладиатором. Он извлек свое оружие, и из раны хлестнуло еще больше крови, которая растекалась по волосатой груди Бориса.

Гладиатор издал последний булькающий хрип, потом его тело рухнуло лицом в песок, а огромный меч упал следом. Матео стоял над телом Бориса, ощущая, как жар от огня заставляет его потеть еще больше, и задыхаясь от усталости. Юноша даже не осознавал, сколько сил вложил в борьбу, так как весь поединок действовал на чистом адреналине.

Все казалось абсолютно нереальным, когда он смотрел на кровь, сочащуюся из бездыханного тела Бориса. Он победил. Действительно одолел одного из лучших гладиаторов. Юноша никогда не считал Бориса таковым, Харака был сильнее, но все же… эта был поединок, в котором на него никто особо не ставил, а он победил. Значит, еще не все потеряно.

Трое рабов подбежали к огненному кольцу, а часть гладиаторов разразилась аплодисментами и восторженными возгласами. Рабы начали засыпать огонь песком, чтобы Матео мог покинуть тлеющий круг. Сервантес поприветствовал его лишь коротким кивком, а затем посмотрел на труп Бориса. Он взял Матео за руку и торжествующе поднял ее вверх.

— Наш победитель! — провозгласил он, и гладиаторы зааплодировали пуще прежнего. Титус тоже рукоплескал ему. Сервантес повернулся к Матео. — Откровенно говоря, я не был уверен в твоей победе. Теперь ты — гладиатор, и тебя заклеймят, как такового.

Церемония клеймения не являлась пределом мечтаний Матео, но это было тем, чего он ждал, потому что это означало, что он выстоял испытание и имел возможность двигаться дальше по пути к своей свободе.

— Благодарю вас за ваши уроки, учитель, — сказал Матео, отдавая должное этому мужчине.

— Хорошо, что ты усвоил их, — ответил Сервантес и отвернулся, чтобы посмотреть на то, как рабы убирают тело Бориса с песка. Они затащили тело внутрь лудуса. Его огромный меч остался лежать на арене. Его лезвие все еще было в крови Матео, которому Борис нанес несколько хороших ударов. — Это была впечатляющая победа, и Борис тоже погиб с честью.

— Все верно, учитель, — согласился Матео. Но в глубине души он ликовал, что с песка уносят не его тело, а Бориса, и что еще лучше, его израненное тело не увозят в один из захудалых борделей.

— Почтим нашего падшего брата! — призвал Сервантес, после чего гладиаторы трижды выкрикнули имя Бориса и гладиаторский девиз: «Боги благоволят героям, удача улыбается смелым». Матео присоединился к их скандированию.

— Сегодня вечером Матео доказал, что достоин стать одним из вас. Теперь он примет клеймо нашего доминуса, — объявил Сервантес под рев гладиаторов. Он повернулся к Матео. — Встань на колени и протяни руку.

Матео повиновался, опускаясь на оба колена и подняв правую руку, открывая внутреннюю поверхность предплечья. Он уже знал, где оставят клеймо, и был готов к тому, что это будет больно. Сервантес подошел к металлической печи, внутри которой горело пламя и накалялось клеймо. Используя толстые кожаные перчатки, он извлек из огня железный стержень. Эмблема дома Рамы красовалась на самом конце стержня. Замысловатый щит с двумя скрещенными мечами над буквой «Р».