Домой хочу!! или Как выжить? (СИ)

— Величество, а она тебе взаправду нужна, — кот серьёзно смотрел на него, — или же спортивный интерес?

— Кот, я, в отличие от тебя, постоянный, мне пока трудно определить, я к ней чувствую, но стало необходимостью видеть её каждый день, общаться, советоваться не только о детках, обо всем… Если уж совсем честно, то лучшей жены и матери я бы не хотел! Когда у неё была истерика возле этого вашего деревца — прутика, я конкретно осознал, что ей довелось вынести, и содрогнулся!

— Не знаешь ты, что у неё в том мире было! Она привыкла быть сильной, не ломаться, и опереться было не на кого, поэтому она не идет на сближение, банально боится, не за себя, за малышню, да и вбила себе в голову — тебе подойдет только «голубая кровь». Я уже в эту закрытую наглухо дверь сколько долблюсь, но если всем вместе начать, то должна осознать-то. Но будет не скоро, это ж упёртая… личность, пока её сдвинешь…

— Дим, я теперь понял, почему обруч никого не выбрал. Он уже давно ждет Зину, скорее всего, Богинюшка, та ещё хитрюга, давно на него наложила это узнавание. И хоть всех женщин материка сгони к нему, опустится только на Зину. Стёп, надо как-то её туда затащить.

— Затащить-то можно, Таши, но ведь все равно не поверит, я ж не зря говорю, что с ней намучился. Тут терпением надо запастись, хватит ли у тебя его, Величество?

— Хмм, если меня, «Ледяного» растопили, то её тоже, надеюсь, сумею растопить.

— На торжествах у меня вот и начинай, скорее всего, она только в Эффирию придет. У них с Саллией контакт давно, да детки, наши тёзки её обожают. Нитиль же обмолвилась, что платье Зина с Юллисом сшили изумительное.

Коська улыбался глуповатой улыбкой, потом вдруг сказал:

— О, вспомнил, нам ведь всем тогда бабка на площади предсказание выдала, сейчас вспомню про себя… что-то «дите лучшей подруги озарит твой путь…», и точно, ведь Нитиль — дочка Саль.

— А мне… что сына увижу не скоро… и что-то про оберег… типа, сбережет его любовь материнская. И мне точно, сына-то я недавно увидел, а ему почти шесть!

ЗИНА. Дельфины, похоже, предчувствуя, что будет праздник, заявились с утра, и детки, едва успев умыться и кое-как позавтракав с разбегу влетели в воду, где началась каша-мала из детей и дельфинят. Взрослые же особи держались поодаль, пока на берегу не появились мужики, которые тоже недалеко ушли от деток в плане баловства!

— Мамочка, иди скорее, тебя тоже ждут мамы дельфиняток.

У мамочки тоже от восторга слов не осталось, плавала и ныряла, целовалась со всеми дельфинами, особенно с маленькими, а с берега грустно смотрел на нас Стёпа. Он воду в большом количестве не любил, да и дельфин — это не Муська, когтями уцепиться не за что, и седло не прикрепить.

Полдня вот так пролетело незаметно, а когда выходили из воды, мне в руки ткнули какой-то шарик, в подарок, похоже. Дочка, едва выйдя из моря, закричала:

— Смотрите, какой красивый шарик мне дельфинчики подарили, — на ладошке у неё был точно такой же, размером с «Чупа-Чупс», шарик, переливающийся в лучах светила голубовато-розоватым перламутром.

— Ох ты, это же «Слеза моря» — самый редкий и дорогой жемчуг, которого в мире едва ли десяток найдется!

Таши взял жемчужину в руки и повернул её другой стороной — она заиграла, было ощущение, что цветные блики как бы волнами отходят от середины шарика.

Проняло даже кота:

— Клёво! Шикарно!

Мы с дочкой поклонились посвистывающим дельфинам, которые начали отплывать от берега.

— Вот как ты умудряешься к себе таких разных… э-э… личностей притягивать, хотел бы я знать? — вопросил кот, — вроде обычная баб… женщина, а глянь, и морские красавцы на тебя клюнули?

— Не на меня, кот, на детей!

— Не, детей на побережье полно. А они целенапрвленно к тебе приплыли, чувствую!

— Самое хорошее, что приплыли и подружились со всеми нами.

— Мама, я посчитал, их было шесть больших и три маленьких.

— Сейчас пойдем обедать, да надо потихоньку домой собираться, не пищите, будем сюда теперь часто приходить, если папа разрешит.

Детки тут же повисли на папе.

— Я даже в мыслях не держал, какое разрешение, это ваш дом, — пробормотал атакованный и расцелованный папочка.

Вечером со слезами распрощавшись с морем, явились в Тилью, где уже ждал деда Поля, на которого тут же вывалили ворох новостей, восторгов и похвальбы.

Кот почему-то сразу же подался к Муське, поприжимался к её раздувшимся бокам и опять что-то ей выговаривал, она же, опустив морду, только кивала. Потом Степа, почесав макушку лапой, обнял её за шею и, повисев на ней, махнул лапой и пошел к нам, ворча:

— Все бабы как бабы, а эти, мне достались… ду… Луча, не слушай плохие слова, иди Федота своего найди, тоже наказание растет, похож на меня, а характер дурной, Дуськин.

— Стареешь, ворчишь постоянно!

— Заворчишь тут, одна парочку родила и вторая тоже туда же, заразная ты, однако. Пусть только попадется мне этот, «любовь всей жизни» Муськи, морду обдеру.

— Ну, радоваться должен, что два лошадёнка будет!

— Радоваться, ага, как вспомню, как ты рожала… радуюсь!

— Сам выбрал таких вот, рекордисток, ожеребится твоя Муська, не боись!