Домохозяйку вызывали? , или А если в глаз?

– Это ты какого гоблина натренировал своих монстров на меня нападать? – Незваный гость поднялся на ноги, потирая ушибленный затылок. – Решил всю родню под нож пустить? Это подло, Нэль!

– А убийц ко мне засылать не подло, значит? – скрипнул зубами я, не испытывая никакой радости от этой встречи.

– Зачем в семейное дело тайную службу втянул? – Игнорируя мой вопрос, пошёл в наступление Аринэль. – Ты о родителях подумал? А о сёстрах? О нашем младшем брате?

– Они все тоже замешаны в покушениях? – фальшиво изумился я, уверенный в обратном.

– Нет, конечно! Но это расследование навлекает позор на весь Дом! Королевские ищейки роют землю, и Ворлак знает, что они там раскопают! А всё из-за тебя, братец, и из-за твоей мстительной душонки, – продолжал распекать меня, как маленького, визитёр. А ведь я его на пять лет старше.

Раскопать сыскари, действительно, могли многое. Я не один трупы врагов в ближайшем лесочке хороню. С другой стороны, в самообороне ведь нет ничего предосудительного, а чтобы удостовериться, что это была именно она, достаточно вызвать опытного некроманта. Могу даже адресок одного такого дать – Олартом Чернокнижником зовут.

– Ты слушаешь меня или гаргулий считаешь? – зашипел Аринэль, гневно сверкнув глазами.

– Мертвецов.

– Что?

– Мертвецов, говорю, считаю, а не гаргулий, – поморщился я. – Да и откуда здесь гаргульи, а вот мертвецы…

– Ах, так ты нам всем смерти желаеш-ш-шь! – по-своему расценил моё философствование брат.

Закатив глаза, я одолжил у Локис грабли и замахнулся, делая вид, что хочу ударить. Аринэль резво отскочил, но в портал не прыгнул. Вместо этого он продолжил ругать меня с безопасного расстояния. Судя по его речам, я просто Тёмный властелин какой-то, жаждущий извести всех Нар-Ноэ, чтобы занять место главы рода. И это притом, что я недавно благословил его на эту должность.

Ещё я бессовестный, беспринципный и бесчувственный рыжий урод, который не понял, что наёмников ко мне засылали исключительно из благих намерений. Чтобы не заскучал на чужбине, не одичал и не забыл боевые навыки. Но я, мерзавец такой, доброту родни не оценил и натравил на них тайную канцелярию.

Нехорошо вышло, да.

Аринэль говорил и говорил, экспрессивно размахивая руками, а я слушал и демонстративно зевал, понимая, что он слишком уж осведомлён о деталях покушений. Прервав поток его обвинений, спросил, откуда информация. На что брат, не моргнув и глазом, соврал, заявив, что с ним поделился инспектор. Вот только я, как никто другой, знаю о методах работы этой конторы, потому что там служит один из моих лучших друзей.

Но зачем Аринэлю лгать? Не потому ли, что он самый главный паук в этой паутине интриг? Кукловод, который дёргает за ниточки, активируя марионеток, а сам прячется в тени, оставаясь чистеньким, какую бы дичь его подопечные ни творили.

Ари? Серьёзно? Но почему?

Устав от догадок, я спросил его в лоб и даже не удивился ответу.

– Да потому что ты гниль на нашем семейном древе, Нэль! – взвился брат – родной, а не двоюродный или троюродный. Тот, с кем мы вместе росли, и кому я, уходя, доверил заботу о семье. – Дом бросил, на традиции наплевал, ещё и бабу себе завёл… человечку безродную! Когда ниже пасть некуда, ты умудряешься вырыть яму, – усмехнулся он, а потом совсем не по-эльфийски харкнул в клумбу.

Я готов был его убить уже на стадии «безродной человечки», но этот плевок стал последней каплей.

– Кто ещё тут гниль! – рыкнул, отшвырнув в сторону грабли, и врукопашную бросился на Аринэля.

Не знаю, сколько мы дрались, катаясь по мощёным дорожкам, газонам и клумбам, большая часть обитателей которых сбежала в оранжерею и прикрыла за собой дверцу. Вернее, сбежали те, кто умел бегать, а соседей они просто прихватили с собой. Локис с крабом-охранником мельтешили вокруг, пытаясь мне помочь, но выходило наоборот. Пришлось даже прикрикнуть, чтобы не мешали.

Брат магию и оружие не использовал, хотя мог. Я, понятное дело, тоже. В ход шли кулаки, ноги, голова и всё то, что попадалось под руку: земля, песок, обломок камня – неважно. Мы просто вымещали друг на друге свои обиды и злость, наслаждаясь процессом. И когда я почти поверил в то, что Ари не так испорчен, как мне раньше казалось, он ударил силой.

Трусливо, исподтишка.

Тело моё пронзила острая боль, в глазах потемнело, а руки свело судорогой. Злорадный смешок Аринэля прорвался сквозь туман, заполнивший башку, а следом за ним я отчётливо услышал:

– Ты напросился, братиш… бум! – и тяжёлое тело бухнулось на меня, придавив к газону.

Это короткое и глухое «бум» мало походило на финал пафосной эльфийской реплики.

Спихнув бесчувственного родственничка, я увидел размытый силуэт, возвышавшийся надо мной. Проморгавшись, сфокусировал взгляд на фигуре и… расплылся в идиотской улыбке. Нехило так меня Аринэль приложил, раз Карина уже мерещится.

– Если продолжишь валяться, я и тебя огрею, – очень правдоподобно пообещало видение, взвешивая в руке какую-то странную штуковину, похожую на два металлических шара, соединённых перекладиной.

– Кара? Это, правда, ты?

– Нет – твоя бабушка! – огрызнулась «демоница».