Домоводство. Первые уроки

Ух, если бы я знала, чем обернётся моя просьба! Наш сопровождающий отнёсся к поручению настолько ответственно, будто выбирал не лошадь, а, по меньшей мере, алмаз для короны императрицы. Впрочем, к донне Софье Тёмные рыцари относились с не меньшим уважением, это я давно поняла.

Тем не менее, через час я уже готова взвыть волком. А главное, возразить на его придирки нечего, поскольку я и в самом деле в лошадях не знаток. Мой единственный критерий — «красиво — некрасиво», а вот у него в запасе множество аргументов, которые он не стесняется выложить барышникам.

— Слишком норовиста и непослушна. Что значит: «Привыкнет и начнёт слушаться»? Нет, уважаемый, нам этот вариант не подходит.

— Говорите, ей четыре года? Вы что, смеётесь, уважаемый? Это у вас, по меньшей мере, семилетка, просто низкорослая для своей породы. Согласен, в хорошем состоянии. Но ваша неискренность не внушает доверия, прошу извинить…

— Донны, донны, не заглядывайтесь на эту группу. Это же особая порода, рассчитанная на рыцарей и… как их тут называют? богатырей. Им — я имею в виду коней — в силу специфики развития нужна постоянная физическая нагрузка, чтобы не застаивались и не теряли форму; мы же ищем, напомню, легконогую кобылку для выездов. Не для учебных боёв. Разница есть, согласитесь.

— … Нет, эта масть донне Софии не понравится. Категорически.

— … Нет. Донна, обратите внимание, эта красотка поджимает хвост. Так бывает, когда у лошади что-то болит.

— … А у этой налёт на левом заднем копыте.

— … А эта слишком равнодушна. Нормальное животное, молодое и здоровое, чаще всего любопытно и тянется к окружающим.

— Высоковата. Чуть бы ниже… Не спорьте, донна, у меня хороший глазомер, и сопоставить рост всадницы и лошади я могу. Эта кобыла в спине на ладонь выше, чем Арабелла донны Софьи. А донна не любит приспосабливаться, предпочитая иметь дело с привычными параметрами.

Вот кому совершенно наплевать на его критику, так это Элизабет. Она безмятежно улыбается, любуясь грациозными скакунами, в которых, на мой дилетантский взгляд, ни капли недостатков, но поди ж ты… Ласково кивает почтительно кланяющимся барышникам, а они здесь все как на подбор, плечисты, картинно красивы, будто их нарочно подбирали, товар облагородить ещё больше. И, кстати, они не обидчивы. Впрочем, Бастиан озвучивает претензии вполне корректно и поводов для скандалов не оставляет. Вот только я, кажется, уже измучилась и сама не рада затеянной авантюре. Да и… природа даёт о себе знать всё сильнее. Уединиться бы где-нибудь в особом домике, которые обустроены по периметру ярмарки; но не сейчас же?

— Послушайте, дон Бастиан, — вдруг говорит Элли. — А мы обязательно должны выбрать лошадь? В смысле… э-э… кобылу? Не жеребца?

И вот мы, все трое, глядим во все глаза на тонконогого жгуче-чёрного красавца, с волнистой гривой и не менее великолепным хвостом, с лоснящейся кожей, под которой перекатываются мускулы. Умные глаза косят насмешливо и озорно: вот-вот подмигнёт, шельмец!

Что-то знакомое проглядывает в его огненном взгляде, в силуэте, исполненном изящества и в то же время мощи. До памятного мне Васютиного Чёрта он, конечно, массой не дотягивает; но, чувствуется, порода та же, разве что этот экземпляр более аристократичен, что ли…

И, кстати, не одни мы тут такие умные и понимающие толк в красоте. Торг за прекрасное создание уже ведётся, и нешуточный.

Наш консультант, наконец, отмирает.

— Но… так принято, донны. Традиции. Женщинам для выездов — кобылки, они мягче характером и покладистее… хм. Как правило. Мужчинам — особи мужского пола…

Вспомнив, как багровел Васюта, когда я по незнанию воинских традиций позорно называла его Чёрта лошадью, а не конём, я едва не застонала от смеха. Но мужественно справилась с собой.

— Так ведь донна Софья не стандартная жеманная донна, Бастиан. — Хвала местным богам, удержалась и не ляпнула: «Не то, что Мирабель!» — Как-то краем уха я слышала, что её Арабелла — лошадка как раз не из смирных, хоть и весьма почтенного возраста. А вот этот красавчик… я уверена, рождён для донны Софьи. По её крутому характеру.

— Да как вы себе это представляете, донна?

Я представила. В деталях.

— Красиво. Уздечка с серебром, серебряные подковы, грива в косичках, хвост по ветру развевается… А на бабуш… донне Софье не неудобная амазонка, в которой ходить невозможно, потому что приходится всё время подол подбирать, а настоящий доспех вроде вашего, и лёгкий шлем с чёрным с серебром плюмажем. Как на одной из наших императриц. О, Бастиан, мы забыли о седле! Разумеется, тут нужно только мужское!

Кажется, рыцарь содрогнулся.

— Это прелестно! — восхищается Элли, не замечая испарины на его лбу. — А я-то думала, для чего у бабуш… у донны Софьи в гардеробной на одном из манекенов облегчённый рыцарский доспех? Ива, ты тоже его вспомнила, да? Ты гений! Ей давно пора встряхнуться. Может, съездит, наконец, на родину, в свою горную деревушку, куда только тропы ведут, и нет ни одной дороги?

Наш Тёмный рыцарь что-то невразумительно шипит сквозь зубы. Но уже через секунду отвечает вежливо:

— Как скажете, донны.