Домоводство. Первые уроки

— Вы ручаетесь за всё ваше семейство, дон Хуан? — вкрадчиво уточняет мой свёкор. — Прекрасно. Я готов вам поверить. Допустим, ваши сыновья слишком малы, чтобы ввязываться во взрослые интриги. Ваши жёны… хм. Достаточно умны, чтобы понимать ситуацию адекватно и принять неизбежное. Ваш племянник слишком поглощён делами своей общины, а потому бывает в Террасе раз в полгода, не чаще. Но что вы скажете о бесконечных жалобах вашей дочери подругам, о её выпадах в адрес некоей «иномирной выскочки», отнявшей у неё самого завидного, по её словам, жениха? Добавлю: о сплетнях и злом язычке доньи Даниэлы не знает в городе разве ленивый. А за последние три недели, что донна Иоанна гостит в Эль Торресе, моими людьми были задержаны четверо посторонних, пытавшихся в личинах кого-то из прислуги проникнуть в резиденцию. Все четверо были подосланы вашей дочерью, дон Хуан.

— Я ничего не знаю об этом, — с достоинством отвечает тот. — А что, у этих задержанных было при себе оружие? Опасные артефакты? Яды?

— К счастью нет. Они оказались всего лишь шпионами, целью которых было выяснить всё, что можно, о моей невестке. Распорядок дня. Вкусовые пристрастия. Привычки. Время выездов. Наличие охраны и возможные слабые места. Слабые места у Тёмных рыцарей, подумать только… Полагаете, этого мало? Чрезвычайно напоминает сбор предварительной информации, этакую разведку перед решительными действиями.

Обсуждаемая девица Даниэла, смуглолицая волоокая красавица, отнюдь не нежный цветочек, а, скорее всего, будущая женщина-вамп, сурово поджимает губы, но глядит дерзко. И помалкивает, обнаруживая и ум, и выдержку. Что ж тебе, красотка, того и другого не хватало при болтовне с подружками? Сама себя ведь подставила!

— Прошу меня извинить, дон Теймур…

Голос старшей из жён звучен и хорошо поставлен, как у оперной певицы. Она приседает в реверансе — как бы принося извинения за то, что вмешивается в разговор мужчин. Скорее всего, ей, как супруге главы семейства, это не запрещено, поскольку дон Теймур, ответив полупоклоном, кивает ей со вниманием:

— Мы слушаем вас, донна Ноа.

— Благодарю. Мне хорошо понятны ваши подозрения, дон Теймур. Более того, я вынуждена признать, что моя племянница порой ведёт себя слишком легкомысленно, не задумываясь о последствиях. Но девичья глупость и злые слова ещё не повод для обвинений. Да, её поведение её же и порочит, сейчас это очевидно. Но, доны и донна, разве сожалеть об упущенной партии — преступление? Да, она поступила глупо, подсылая своих шпионов следить за счастливой соперницей, как она полагала… Хоть мы с Анной не раз пытались донести до неё простую мысль, что ни о каком соперничестве и речи быть не может. Взбалмошная девчонка, пусть и молодая, и красивая, никогда не вытеснит из сердца некроманта его истинную избранницу, да к тому же мать его детей. К сожалению, всё это пролетало мимо ушей нашей Даниэлы. Вынуждена признать: мы с Анной знали о её попытках вернуть себе жениха, пытались её вразумить, удержать от глупостей, скрывали всё от мужа… Это наша вина, за которую мы все, трое — я с сестрой и племянницей — готовы понести наказание. Но никогда, слышите, никогда в сердце нашей разбалованной, но, в сущности, доброй девочки не зарождалась мысль об… убийстве. И я готова принести в том магическую клятву.

— И я, — помедлив, дополняет её сестра, младшая жена дона Хуана.

Смуглая красавица-обвиняемая, пылая щеками, низко опускает голову, пряча глаза. Судя по всему — и она, блин, согласна принести эту страшную-престрашную магическую клятву. Ну да. Хитро́. В её умишке идея о покушении могла и не зародиться… первой. А вот поданная кем-то — матерью или тёткой Ноа, например… Вон как напряжены обе. У мамы даже испарина на лбу проступила. Тётка более хладнокровна, держится молодцом, даром, что руки иногда подрагивают. Замечательно. Нет, ей-богу, прекрасно сыграно! Должно быть, всю дорогу готовились к представлению.

Словно поддерживая меня, дон несколько раз негромко хлопает в ладоши, изображая аплодисменты.

— Я тронут, дон и донны. Нет, в самом деле, тронут. Только объясните мне, ничего не понимающему в психологии юных девиц, считающих себя обманутыми невестами: каким образом траектория от проклятья, угодившего в мою невестку, привела всё же к вашему дому, а не к чьему-то иному, дон Хуан? Более детального следа она не оставила, рассеявшись в защитных плетениях, но оно и не нужно. Преступник — или преступница — действовал в вашем особняке, дон Хуан. И имя злоумышленника вы мне сейчас назовёте сами.

Вместо ответа дон Иглесиас опускает глаза и словно бы подаётся назад. И тут я его узнаю. Тот самый недовольный дон, которому мы с Бастианом перебежали дорогу на ярмарке, дав большую цену за красавца-жеребца. Случайно ли он оказался на торге рядом? Приглядывался? Выслеживал?

А ведь не признается. Нипочём.