Дон Кавелли и мертвый кардинал

— К сожалению, улики далеко не всегда являются фактами, и почти всегда их можно истолковать совершенно по-разному. Не следует забывать, что именно с папами по имени Иоанн все обстоит особенно сложно. В Средние века случались некоторые расхождения в подсчетах из-за того, что некоторые папы занимали престол одновременно. Иоанна Двадцатого, например, никогда не было. С другой стороны, где-то около 1400 года был еще один папа Иоанн Двадцать третий. Вот синьор Кавелли может это подтвердить, не так ли?

Кавелли неохотно согласился.

— Разумно ли ворошить то, что произошло много лет тому назад? — пожал плечами Маригонда. — Когда святейший отец покинул нас, все было тщательно проверено, в этом я не сомневаюсь, и его врачи подтвердили, что он умер естественной смертью. Разве нам этого недостаточно? Зачем теперь копаться в том, что уже давно стало историей? Roma locuta, causa finita.

Пия непонимающе посмотрела на Кавелли.

— Рим вынес решение, дело закрыто.

Кардинал кивнул и открыл им дверь.

— Вы очень умная молодая леди, синьорина Рэндалл, но позвольте дать вам совет. Не надо без нужды вмешиваться в часовой механизм, который и так работает идеально. Слишком легко нарушить хрупкое равновесие. Сложный механизм очень легко испортить, но очень тяжело запустить вновь.

Девушка тепло улыбнулась в ответ. Она выглядела так, словно ответы кардинала полностью удовлетворили ее любознательность.

— В Ватикане есть замечательная поговорка. Как же она звучит? Ничего не говори…

— Не обдумав, — подсказал Каваллуччио, который стоял в нескольких шагах позади них и до этого момента был практически невидим.

— Правильно! Не обдумав. Но если ты все обдумал… Э-э…

Снова последовала подсказка от секретаря.

— Если ты все обдумал — не говори.

— А дальше? — поторопил его кардинал.

— Если ты все обдумал и сказал — ничего не пиши, а если написал — не подписывай это…

— Если ты обдумал, сказал и написал, да еще и подписался… Тогда потом не удивляйся тому, к чему этого может привести, — закончил Маригонда, смеясь. — Вот именно!

Гостям ничего не оставалось, кроме как вежливо рассмеяться, а Каваллуччио присоединился к ним, изображая всем своим видом преувеличенную преданность. Через две минуты Пия и Кавелли уже вышли на улицу.

XXXV

— Я не понимаю! Что это вообще было? — возмущалась Пия так громко, что некоторые прохожие испуганно оборачивались на них.

Кавелли нервно ослабил галстук.

— Я же вас предупреждал, что мы вряд ли чего-то добьемся от церковников.

Девушка с остервенением пнула покрытую наклейками телефонную будку.

— Здесь действительно ничего не изменилось за последние пятьсот лет. Все то же старье. Прогресса нет и следа!

— Пятьсот лет назад за такое расследование, что мы ведем, нас поджарили бы на костре, — резонно возразил Кавелли. — А теперь напоили чаем и накормили персиковым пирогом. Если это, по-вашему, не прогресс…

Пия бросила на него взгляд, от которого затрепетал бы даже архангел Гавриил. В ярости она метнулась в сторону площади Святого Петра. Кавелли следовал за ней, держась на расстоянии нескольких шагов.

— Отправная точка в наших рассуждениях может оказаться неправильной! — расстроенно бормотала она себе под нос. — Нам бы очень пригодилась помощь какого-нибудь ученого, который всю свою жизнь успешно решает сложные задачи, не имея никаких реальных зацепок! А эти святоши просто верят в то, что им выгодно, а научные факты старательно игнорируют!

Кавелли взглянул на часы. Они показывали одну минуту четвертого. Он не слишком доверял тому, что новая возникшая у него идея является удачной, но, впрочем, почему нет?

— Возможно, тогда нам стоит посетить одну из самых престижных в мире академий наук. Сказочно красивое здание. Поверьте, оно стоит того, чтобы его осмотреть.

— Что это за академия? — заинтересовалась Пия.

— Ее основали еще в 1603 году, и по сей день там ведутся исследования в области математики, физики и других естественных наук. Члены академии принадлежат к числу самых титулованных специалистов в мире. Многие из них — нобелевские лауреаты: Макс Планк, Александр Флеминг, Нильс Бор, Вернер Гейзенберг, Стивен Хокинг, в общем, длинный список.

— Ладно, для меня сейчас самое главное — просто убраться отсюда как можно дальше.

Сначала они двинулись обратно той же дорогой, которой пришли, а потом свернули с Виа делла Кончилиационе налево к колоннадам Бернини и направились к ватиканским воротам.

— Подождите, зачем это мы сюда идем? — спросила Пия с подозрением.

— Потерпите еще немного, пожалуйста, я обещаю, что оно того стоит.

Двое охранников у ворот уже издали узнали Кавелли и тут же переключились на туристов, которым потребовалась что-то объяснить.

Они прошли через огромное пространство, которое обычно использовалось для папских аудиенций. Повернув налево, Кавелли указал на облицованный мрамором проход.

— Вас это, вероятно, заинтересует как историка: за этой стеной находится последний крошечный остаток Священной Римской империи германской нации.

Пия заинтересованно просунула голову в проем и огляделась.

— Это кладбище?