Дон Хуан

Он неспешно пошел прочь. А я еще несколько минут постоял у окна, впитывая рассветную свежесть и наполняя ею свои вены. Потом вернулся в полумрак комнаты. Аромат цветов смешивался с ароматом, исходившим от тела доньи Соль, и смесь эта рождала тревожный и будоражащий запах, что — то вроде запаха ладана.

Донья Соль села в постели, скрестив руки и опустив голову на грудь. Я сел рядом и взял ее руки в свои. Она взглянула на меня с нежностью и отстранилась.

— Не трогай меня больше, жизнь моя.

Я собрался было обнять ее, но она выскользнула из моих рук.

— Что случилось?

Она вцепилась в мои плечи и изо всех сил удерживала меня на расстоянии.

— Не знаю, сумеешь ли ты понять…

Я попытался польстить ей своим ответом:

— Почему же нет, если мы — одно.

Она улыбнулась.

— Нет, Хуан. Мы составляли одно целое, по крайней мере я была частью тебя и чувствовала, что ты стал тебя частью моего тела и моей души. Но чары уже разрушились…

— В нашей власти вызывать их снова и снова.

Она покачала головой.

— Нет. Мне такое больше не удастся. То, что случилось нынче ночью, случается только однажды, и довольно. Кроме того… — Она отпустила мои плечи, руки ее безвольно упали. — Я больше не хочу этого и никогда не захочу. Я много чего успела испытать в жизни, и наслаждения мне опостылили! Когда нынче утром я увидала тебя, мне показалось, что ты дашь мне иное, тогда я еще не знала, что именно, но что — то прекраснее наслаждения, может даже любовь…

Она вскочила с постели и принялась одеваться. По мере того как она одевалась, к ней словно возвращалась стыдливость, она торопилась прикрыть наготу.

— Как передать тебе, Хуан, что открылось мне там, наверху, в мире, куда ты увлек меня и куда я так мечтала попасть… — она запнулась и недоверчиво взглянула на меня. — Ты не будешь смеяться?

Я поймал ее руку, повисшую в воздухе, и поцеловал. Она сжала мою.

— Спасибо, Хуан… Я боялась… Все так невероятно и разом так просто! Ты привел меня к любви, помог испытать ее… И разве странно, что в твоих объятиях я нашла Бога? Знаешь, я хотела сделать своим Богом тебя, мечтала забыть моего собственного, а ты вернул меня к Нему… Почему ты так смотришь, Хуан! Благодаря тебе я почувствовала, насколько полно принадлежу Ему, даже в детстве, когда вера во мне была крепче, я не испытывала такого. И поэтому я еще больше люблю тебя.

Видно, в глазах моих отразилась оторопь: я ждал от доньи Соль самых невероятных признаний, самых безумных слов, но никак не этого. Она говорила пылко, будто в экстазе, не ведая, как сильно ранит мою гордость, не ведая, что от нее я узнаю: Господь оставил меня в дураках.

— Теперь я знаю, что ничего плохого в сем мире не совершу, и готова на любую жертву. Да, Хуан, даже умереть на костре, лишь бы Бог простил моего мужа. И такой день, верю, наступит. А до тех пор останусь рабой дона Гонсало и его дочери. Я все сделаю ради нее…

Она вдруг замолкла и схватила меня за руку.

— Ты должен жениться на Эльвире! Избавь ее от отца, Хуан! Укради, коли надо! Я дам тебе ключ! Напиши ей письмо, подкарауль в церкви, пусть она на тебя посмотрит! Она тотчас влюбится — и в твоих объятиях станет нежной и доброй! Не говори “нет”, Хуан!

Ее взгляд умолял, ее голос подстегивал. Я же в ответ не мог выдавить из себя даже улыбку.

10.

Мы добрались до дома с первыми лучами солнца. Я был взбешен, но вместе с тем наиболее трезвая часть моего рассудка требовала, чтобы я как следует обдумал ситуацию и попробовал разобраться в ней. “Ясно одно, Хуан, кое — что ты упустил из виду, ибо Бог — это любовь, и если донья Соль нашла в тебе любовь, значит, ты невольно помог ей прийти к Богу. Ты замахнулся слишком высоко. Лучше оставаться в тени; пускай Его предугадывают, точно не распознав, ты ли есть Бог, на которого они уповают. Тогда ты не станешь препровождать их прямехонько в Его руки, нет, они окажутся в твоей власти. Но это, разумеется, если они веруют. А вот тем, кто веры лишен, было бы недурно открыть тайну Вечного и его прелести, дабы потом мог ты сказать Господу: “Вот тебе дар мой, но рожден он для Тебя из греха”. Было бы недурно, недурно… Идея показалась мне безупречной, и тут я подумал: а почему бы не испробовать ее на Эльвире. Донья Соль пообещала мне ключ, указала время, когда та каждодневно отправлялась к мессе. У меня оставалась пара часов.