Читаем Донецко-Криворожская республика. Расстрелянная мечта полностью

В целом эта резолюция была принята подавляющим большинством делегатов. Воздержались лишь шесть меньшевиков, которые устами Н. Попова озвучили свою обширную декларацию, критикующую позицию большевиков — в первую очередь петроградских (в этой связи особенно забавно читать гневные филиппики Н. Попова, написанные им спустя 10–15 лет и направленные против большевистских участников этого съезда, якобы ставших на позиции меньшевиков).

По экономической ситуации докладывал лично глава ВСНХ Оболенский. В связи с опозданием последнего от имени «Украинской Республики» дали выступить Скрыпнику, который показал явное незнание им ситуации, за что был раскритикован и эсерами, и меньшевиками. К примеру, меньшевик Цукублин заявил: «У Скрыпника нашлись яркие краски для того, чтобы заклеймить буржуазию, а по пути дать по загривку и меньшевикам, но он сам сказал о «крахе», а ни одной цифры, никаких данных для того, чтобы судить о размерах краха, никаких путей для того, чтобы выйти из него, не указал».

Сравнивая выступления Скрыпника и Цукублина, «Наш Юг» отметил: «Если у первого докладчика нашлось достаточно красочных выражений, чтобы ругать и буржуазию, и меньшевиков, то у второго докладчика нашлось столько же цифровых данных, чтобы нарисовать ту ужасающую картину полнейшего краха промышленности в Донецком бассейне»[346]

.

Воззвание к рабочим, принятое IV областным съездом Советов

С одной стороны, споры на съезде были жаркими, обвинения друг друга — резкими. Однако повестка дня рассматривалась довольно монотонно и без особых скандалов. Ситуацию взвинчивали появлявшиеся невесть откуда слухи о скандалах, происходивших за пределами собрания. В частности, в предпоследний день работы съезда Жаков передал экстренное известие о том, что горнопромышленники Юга России якобы «разослали секретное циркулярное предложение замедлить в течение 2 недель подвоз к железнодорожным станциям угля». Несмотря на то что за несколько минут до этого служащие аппарата Съездов горнопромышленников фактически принесли присягу на верность Совету, выразив готовность сотрудничать с представителями «рабочего класса», съезд, основываясь на слухах о саботаже, решил принять довольно объемное и эмоциональное воззвание «Ко всем рабочим Донецкого района, ко всем Советам Рабочих Депутатов и Рудничным Комитетам».

Организаторы съезда явно старались дать возможность его участникам выпустить пар, на протяжении нескольких дней дискутируя общие, более теоретические вопросы. Основная же работа — принятие большинства резолюций и, собственно, обсуждение вопроса о провозглашении Донецко-Криворожской республики — была отложена на последний день съезда, 30 января. К тому времени часть депутатов, судя по результатам голосований, уже разъехалась по местам (правомочность голосований в те годы всегда определялась по большинству от голосовавших).

В последний день были приняты резолюции по экономическому вопросу, по устройству Красной гвардии, утверждено Положение о Южном областном совете народного хозяйства (ЮОСНХ) — главном хозяйственном органе региона. А затем начались прения по вопросу «Об организации власти в области».

Нам сейчас пытаются доказать, что вопрос о создании Донецко-Криворожской республики был принят неожиданно, готовился кулуарно, был внесен в последний момент работы областного съезда, а потому широко не обсуждался ни партиями, ни общественностью. Это не совсем соответствует действительности. Данный вопрос был четко обозначен при открытии съезда, о нем заранее сообщала пресса, к идее административного выделения Донецко-Криворожской области довольно продолжительное время готовили общественное мнение. «Донецкий пролетарий» еще 30 декабря 1917 г. в статье В. Филова «ЦИК Советов Украины и Областной комитет Донецкого и Криворожского бассейнов» писал о необходимости политического единства Донбасса и невозможности его включения в состав советской Украины, так как это нарушит принцип самоопределения русского населения края[347].

Перейти на страницу:
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже