Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта

В реальности же фактически самодостаточная власть в Харькове и в большей части подконтрольного ему региона сложилась уже в дни корниловского мятежа, то есть в конце августа – начале сентября 1917 г. Уже тогда создававшиеся «революционные комитеты», «комитеты спасения революции» и т. д. совместно с Советами различных уровней брали на себя ответственность за власть на местах, а порой и провозглашали как бы самостоятельные административные образования.

Еще 3 сентября харьковские большевики заявили: «Харьковский Совет рабочих, солдатских и крестьянских депутатов признается единственной властью в городе». 4 сентября 1917 г. Артем, выступая на конференции фабрично-заводских комитетов, доложил рабочим: «Я должен сообщить вам, что в настоящее время мы порвали с Временным правительством и приступили к образованию своей власти, к организации которой будет привлечен весь Донецкий бассейн». Через три дня он сообщал в Питер о создании многопартийного «революционного штаба» (2 большевика, 2 меньшевика, 2 эсера и даже 1 представитель украинских партий). Лидер местных большевиков пояснял: «Штаб – верховный орган, не подчиненный Временному правительству и сосредоточивший в себе всю власть на местах. Фактически это было декретированием республики Харьковской губернии»[317]!

В некоторых районах Донбасса в те дни местные органы власти пошли даже дальше. Шахтеры Щербиновских рудников во время корниловского мятежа попытались провозгласить себя «отдельным государством», но якобы были удержаны от этого шага лидером местных большевиков Грузманом. Тем не менее, создав «комитет спасения революции» у себя на рудниках, они единогласно провозгласили: «Объявляем с 30 августа 1917 г. диктаторскую власть исполнительного комитета Совета рабочих депутатов Щербинского подрайона… Комитет спасения революции обладает диктаторскими полномочиями, неисполнения постановления которого будут караться со строгостью всех мер, способных спасти революцию»[318]

.

Таким образом, о «республике Харьковской губернии» речь шла и в начале сентября, когда ни 3-го, ни 4-го Универсалов еще не было. В ее формировании участие принимали отнюдь не только большевики. По словам будущего наркома труда ДКР Бориса Магидова, уже осенью 1917 г. возникла идея создания Донецкой республики Советов, что якобы «было горячо поддержано широкими рабочими массами»[319].

Можно спорить о том, каким образом Магидов выяснял уровень «поддержки рабочими массами». Но нельзя отрицать и того факта, что в деле самостоятельного администрирования и выделения своих регионов в отдельные «республики» Донкривбасс был далеко не пионером. Ничего экстраординарного для тогдашней России в этом не было. Один из лидеров меньшевиков Николай Суханов в своих воспоминаниях писал, что к тому времени во всей России «начался и достиг угрожающих размеров» областной сепаратизм, причем это явление «поддерживали массы». «Интеллигентские затеи опять-таки становились на реальную почву…, – пишет Суханов в своих мемуарах. – Они питались, росли и процветали за счет все того же источника: революционная власть не поспевала за нуждами народа, за требованиями революции. И нации, и области говорили: управимся лучше сами»[320].

Поэтому неудивительно, что харьковцы, принимая различные постановления о взятии власти в свои руки, постоянно упоминали об «общероссийском знаменателе». Скажем, 8 ноября городская конференция РСДРП(б) единогласно постановила: «В отношении к разрешению вопроса о местной власти в Харькове усилия большевистских фракций в Советах должны быть направлены к подведению Харькова под общий знаменатель российской власти – власти Советов»[321]

.

По мере роста активности Центральной Рады в Киеве и артикуляции ее притязаний на промышленные губернии Юга России тезис о неделимости экономического района Донбасс стал использоваться и как противовес данным притязаниям. Так, 15 ноября 1917 г., выступая в Харьковской городской Думе, большевик Э. Лугановский заявил, что Харьковская губерния и Донбасс находятся на территории, которая никак не может считаться Украиной, а причисление их к Украине «в экономическом отношении весьма губительно, поскольку тем самым осуществляется расчленение Донецкого бассейна»[322].