Донецко-Криворожская республика: расстрелянная мечта

Хотя один раз в ходе «луганского периода» деятельности ДКР представители Цикуки напомнили о себе. В 10–х числах апреля в Луганске вдруг попытался раздавать какие — то команды Григорий Разживин, представлявший мобилизационный отдел ЦИК Украины. На эти его действия была получена довольно жесткая и более чем ясная телеграмма от Антонова — Овсеенко: «Совет народных комиссаров Донецкого бассейна заявил недавно, что Донецкий бассейн и часть Криворожья составляет независимую от Украины часть Российской советской республики. В Донецком бассейне над формированием Красной армии давно работает Центроштаб в Юзове. Во главе всего формирования новых войсковых частей мною поставлен тов. Рухимович. Ввиду всего этого, предписываю немедленно выделить желающих работать в контакте с Центроштабом и тов. Рухимовичем, а остальных удалить. Из выделенных образовать отдел Центроштаба, обязав строгой отчетностью перед ним. Об исполнении донести срочно»[993].

Этот документ красноречиво свидетельствует о том, что по состоянию на середину апреля 1918 г. ДКР не просто существовала, она признавалась полномочными представителями центральной российской власти как «независимая от Украины часть Российской советской республики». И никто в этот момент — ни в Москве, ни в Луганске — не вспоминал ни о грозных директивах ЦК по поводу принадлежности Донбасса Украине, ни тем более о решениях забытого уже всеми Екатеринославского съезда.

Правительство ДКР находилось в Луганске недолго — с 9 по 28 апреля 1918 года. Само собой, эти три недели не были переломными в судьбе фронта и Луганска как такового. Говорить о серьезных преобразованиях, которые за это время могло бы совершить правительство Донецкой республики, не приходится. Практически все усилия имели три основных направления — организация обороны, продолжение масштабной эвакуационной кампании и пропаганда, которая обеспечивалась изданием газеты «Луганский революционный вестник» (такое название получил орган местных большевиков «Донецкий пролетарий» буквально накануне приезда в Луганск СНК Донецкой республики)[994]

.

Ситуация на фронте представлялась критичной. Немцы взяли Купянск, тем самым целенаправленно отрезая пути сообщения, связывающие с центральными губерниями России отряды Донецкой армии (командующий — Геккер) и 5–й армии Ворошилова. Попытка советского контрудара на изюмском направлении провалилась. Главной целью немецкого наступления стала станция Чертково, находившаяся уже за пределами Харьковской губернии, в Области Войска Донского. Отрезав от этой станции Красную армию, немцы оставляли ей единственный путь отхода — на восток, через территорию, в основном контролировавшуюся враждебно настроенными к большевикам донцами[995].

В этой связи 20 апреля в Никитовке по призыву Совнаркома Донецкой республики состоялось Вседонецкое совещание представителей Советов и военных организаций, на котором был принят план эвакуации Донецкого бассейна. Совнарком ДКР был назначен ответственным за осуществление этого плана. Сам Артем, лично руководивший данным совещанием, поставил задачу: «Ни одного гвоздя немецким грабителям»[996].

Правда, и эти координирующие усилия не ликвидировали бардак в управлении военными силами ДКР. Центроштаб, сформированный в Донбассе, продолжал автономные действия и обвинялся Антоновым в «сепаратизме». 23 апреля в Луганске на совместном совещании Совнаркома ДКР и штаба Антонова — Овсеенко было решено объединить все мобилизационные усилия в прифронтовой зоне, после чего Центроштаб с немаленьким красногвардейским отрядом в количестве 1500 бойцов, с пулеметами и артиллерийскими орудиями внезапно снялся с линии фронта и отбыл в Новочеркасск, ослабив оборонительные позиции непосредственно под Луганском[997]

.

В Межлаук перед строем красноармейцев (май 1919 г.)

В этих условиях властями ДКР даже предпринимались попытки начать переговоры с немецким командованием и с Центральной Радой. Взялся за это глава ЮОСНХ В. Бажанов, который пытался убедить немцев остановить наступление хотя бы на старых административных границах Екатеринославской губернии — с тем, чтобы оккупанты не переходили Кальмиус и не вторгались в Макеевку и дальше. И хотя Бажанову не удалось убедить немцев остановиться, по словам Антонова — Овсеенко, эта миссия несколько придержала наступление на Иловайск и Таганрог. Воспользовавшись этой задержкой, большевики успели отправить бронепоезд и эшелон с особо ценными грузами из Харьковского отделения Госбанка на север, в район ст. Лыски. Сопровождал эти ценности нарком ДКР В. Межлаук, за что его лично поблагодарил сразу по прибытии в Москву Ленин[998].