Донские казаки в борьбе с большевиками

На самом деле здесь имело значение иное обстоятельство: на всякий случай страховали себя – авось, что-нибудь найдется, хотя бы и задним числом. И надо признать, что «комиссия» более чем тщательно искала «грехи» старого военного командования. Не менее усердно она помогала новому Донскому командованию в ведении военных операций и так успешно и плодотворно занималась «творческой работой», что столица Дона – Новочеркасск, едва не стала добычей красных уже в апреле месяце 1919 года. После этого, не дав никаких позитивных результатов, «поиски» прекратились и комиссия распалась.

Ушел П.Н. Краснов, а с ним и ближайшие его сотрудники.

Как бы ни клеветали, сколько бы ни злословили враги П.Н. Краснова – нельзя было отрицать одного – огромной его творческой и чрезвычайно полезной работы для Дона. Ему, главным образом, обязано было Войско Донское своим освобождением от красного ига. Возрождение Дона при необычайно тяжелых обстоятельствах, создание образцовой армии, восстановление благосостояния казаков и нормальных условий жизни – все это явилось результатом его талантливых организаторских способностей и большого государственного ума.

На станции Ростов ген. Краснова встретили, выставленные на перроне, сотня лейб-гвардии Казачьего полка и все офицеры полка, во главе с командиром. Я был невольным свидетелем этого трогательного прощания лейб-казаков со своим любимым Атаманом. Многие из присутствовавших плакали. Здесь же нам было суждено еще раз увидеть ген. А. Богаевского, прибывшего в Ростов, почти одновременно с нами. Он вошел в наш поезд и с каждым из нас весьма любезно распрощался.

Уход Краснова не прошел безболезненно. Казачьи массы хорошо знали Краснова. Они сроднились с ним, верили ему, много перенесли с ним тяжелых испытаний, и всегда Атаман с честью выводил их из самых трудных положений. Многие простые казаки чутьем угадывали правду и по-своему расценивали события. Пошел глухой, а местами даже открытый ропот, появилось недовольство, боевые части заволновались. От имени казаков и офицеров за подписью старших начальников со всех фронтов на имя Атамана и председателя Круга, посыпались телеграммы. В них категорически требовали, чтобы Круг не принимал отставки ген. Краснова, а последнего просили не оставлять Войско в тяжелую минуту.

Дабы успокоить казаков и умирить страсти, Круг, в срочном порядке, отправил многочисленные делегации с задачей в «истинном виде» осветить на фронте картину происшедших событий[311]

.

Новым Атаманом был избран ген. А.П. Богаевский. Это избрание в точности отвечало программе, составленной в Екатеринодаре и одобренной «верхами» Круга. Безвольный и бесхарактерный Африкан Петрович, как нельзя лучше, удовлетворял желаниям Екатеринодара и заправилам Круга. Весьма знаменательно, что как только Донским Атаманом стал А. Богаевский, на помощь Дону немедленно начали прибывать добровольческие и Кубанские части. Нашлись и свободные войска, хватило и подвижного состава. Донская столица в несколько дней буквально была запружена Екатеринодарцами и сразу же резко изменила свою строгую физиономию, превратившись в типичный тыловой город со всеми его отрицательными сторонами.

Вступление ген. Богаевского на атаманское место и прибытие добровольцев было ознаменовано небывалыми Лукулловскими пирами. А между тем, обстановка на фронте вновь стала грозной.

Одновременно с этим, на дележку власти в Новочеркасск отовсюду слетались искатели легкой наживы и теплых мест. Началась расплата за «работу». Донскую армию получил, один из главных актеров, ген. Сидорин. В угоду генералу Семилетову, прибывшему в Новочеркасск 6-го февраля из Екатеринодара со своим отрядом[312]

каковой, кстати сказать, состоял исключительно из дезертиров Донской армии, с благословения Атамана Богаевского возродили партизан[313]. А в результате – бесцельно погибли тысячи юношей и детей[314]. Начальником штаба партизанских отрядов стал генерального штаба небезызвестный полк. Гущин[315]

. Председателем Совета Управляющих назначили ранее саботировавшего П.X. ген. Попова[316], начальником его канцелярии сделали известного уже читателю полк. А. Бабкина[317]. Другие лица получили большие штабы, или дивизии и корпуса. Портфели в правительстве были столь же быстро разобраны, но не столько по желанию Атамана, сколько с соизволения г. г. Харламова и Агеева. Однако, лакомых мест на всех не хватило. Часть осталась, как бы за штатом. Тогда, не мудрствуя лукаво, увеличили число штабов и тыловых должностей и это, как раз в то время, когда количество войск значительно уменьшилось. Создали, например, отдельно Управляющего Военным и Морским отделами с его канцелярией, а бывший единый штаб разделили на два: штаб армии и войсковой, мера, надо заметить, чрезвычайно неудачная[318].